Особенностью проекта было также и то, что «текучка» больных была сродни «текучке» врачей. Даром, что все ролевые рамки были разрушены. Лэйнг прожил там около года, то же самое можно сказать и об Эстерсоне и других. Ни один врач не продержался в коммуне более двух лет.
В организации проживания Лэйнг придерживался того, что он называл ауторитмией. Он позаимствовал это понятие из практики афонских монастырей в Греции, где монахам позволялось организовывать свой быт, исходя из собственного пути. Лэйнг считал, что необходимо предоставить людям возможность существовать в собственном подлинном ритме, а не навязывать коммунальные образцы поведения. По этим причинам жизнь Кингсли-холла не была строго регламентирована. В ней были только своеобразные антиправила: 1) все правила могут подвергаться сомнению, включая и это; 2) если вы нуждаетесь в экзистенциальной, психологической, социальной, экономической, физической поддержке, попросите ее; 3) саморегулирование и ауторитмия великолепны до тех пор, пока не нарушают границ других. За исключением ужина за большим деревянным столом в холле и (хотя и в меньшей степени) утренних групповых бесед, каждый из обитателей мог строить свой день, как хотел. У каждого была своя крошечная комната, где он мог уединиться в любой момент. Такая организация была хороша не во всем. Необходимые для поддержания коммуны функции – закупка продуктов, приготовление еды, уборка и мытье посуды – выполнялись не всегда регулярно и вовремя. Все 14 обитателей отчисляли в коммунальную копилку Кингсли-холла 3 фунта (7 долл.) в неделю на содержание жилища в порядке и пропитание.
В ноябре 1965 г. Кингсли-холл принимал в неделю около сотни посетителей. Он был не просто терапевтической коммуной или антибольницей, а настоящим контркультурным центром – прибежищем для музыкантов и поэтов, художников и левых радикалов, хиппи и тех, кому просто надоело подчиняться условностям. Это была точка революционности в Лондоне шестидесятых.
По вечерам обитатели и гости Кингсли-холла собирались за ужином, и это была целая традиция. Все сидели за огромным старинным деревянным столом, главным всегда оставался Лэйнг. Здесь выступали с импровизированными лекциями, рассказывали истории из своей жизни, обсуждали психоанализ, политику и шутили. Слабый свет электрических люстр, на стенах картины Мэри Барнс – «гостиная» представляла собой волшебное и таинственное зрелище. Иногда на такие застольные посиделки приглашали гостей.
С декабря 1965 г. в течение года Лэйнг жил в Кингсли-холле. С декабря 1966 г. он стал ограничиваться лишь пятничными визитами. Его Кингсли-холл практически исчез. Начал появляться уже другой Кингсли-холл.
В 1968 г. помещение оставляло желать лучшего, поскольку за его состоянием никто не следил.