Дело в том, что агенты Комитета по исследованию Конго[64] прибыли туда раньше меня, и, еще находясь в Европе, я предчувствовал, что они наверняка попытаются отрезать как можно бо́льший кусок от наших владений в Конго и занять одну из самых прекрасных областей этого региона – долину Квилу.
Это предчувствие, имевшее, впрочем, очень веские основания, заставило меня потребовать отправки в Лоанго корабля для разведки. Правительство серьезно отнеслось к моим опасениям и немедленно послало туда канонерское судно «Сажиттер» под командованием капитана Кордье[65]. Лучшего и нельзя было придумать. Капитан Кордье, обладающий умом, тактом и твердостью, действовал выше всяких похвал и сумел извлечь из трудной ситуации желаемую выгоду. Благодаря договорам, заключенным им в Лоанго[66], мы приобрели единственный удобный рейд на побережье[67] между Габоном и Бананой[68].
Как только я об этом узнал, то сразу отправился туда на «Орифламме»[69] вместе с персоналом[70], который должен был сменить тех, кого «Сажиттер» оставил на постах, временно созданных на побережье. Мы везли с собой часть оборудования и часть товаров[71].
К несчастью, мы разминулись с «Сажиттером», и я прибыл в Лоанго[72], не имея сведений, которые бы мог получить непосредственно от Кордье и с подробностями, имевшими для меня практический интерес. Но случай, иногда игравший со мной злые шутки, на этот раз оказался счастливым, предоставив мне возможность получить быстро и без единого выстрела территорию, которой жаждали обладать наши конкуренты и по поводу которой велись переговоры. Вельбот с «Орифламмы» натолкнулся на бар[73], и матросы, снимая его с мели во время прилива, сбросили с себя всю одежду, чтобы иметь свободу движений. Завершив спасательные работы, они не нашли своих вещей; все было украдено. Наши славные моряки, подойдя к группе туземцев, которые укрывали воришек и посмеивались над постигшим нас несчастьем, потребовали, еле сдерживая ярость, вернуть чужое добро, но аргументы ad hominem[74] напрасны там, где главную роль играют весла и кулаки. Они ничего не добились и в костюмах Адама возвратились на судно.
Мы поклялись наказать <туземцев> за совершенное преступление. Воры действовали по наущению важного мафука (вождя), которому принадлежали земли, где произошла кража. На следующий день король Лоанго[75] не послал нас, хотя и мог, самих разбираться с мафуком, но лично загладил оскорбление, уступив[76] Франции часть владений[77] своего вассала, главного виновника случившегося.
Оставив побережье Лоанго под присмотром Долизи с приказом передать управление Маншону[78], когда тот прибудет туда, я отправился[79] в Либревиль с уже созревшим планом действий. Нам принадлежали рейд Лоанго и устье Квилу, но Ассоциация успела купить, занять, застолбить