Ну и как вам, дорогой читатель, такая жизнь в первые пять месяцев? Правильно, на пикник не похоже! Дальше будет еще интересней.
В иврите всего 22 согласные буквы, гласных нет, все буквы строчные, а текст читается справа налево. Вы таки будете смеяться, но у меня были тайные надежды, что не все буквы могут мне понадобиться (!), – они, увы, не оправдались. Правда, элегантность и логика грамматики иврита вызывали у меня восхищение, хотя некоторым она казалась абракадаброй. Постепенно мои когнитивные способности стали работать по полной. Остервенело учу глаголы, таблицы спряжения и много новых слов. Память стала их удерживать. Уровень раздражения и злости на иврит заметно снизился, а интерес к языку – повысился. Словами наполняю маленькие блокноты, по 20—30 слов ежедневно. Память наполняется правилами и словами, которые в предложения никак не складываются! Ну никак! Тогда я стал запоминать слова-связки, фразы и обороты речи. Пытаюсь заменить ивритом русские слова в простых, обиходных предложениях, делаю много ошибок. А что делать с моим русским акцентом? Я его не замечаю, но он есть. Израильтяне терпеливы и доброжелательны, они скорее догадываются, чем понимают мою речь. Набираюсь наглости и пытаюсь перевести анекдот с русского на иврит – редкий смех бывал мне наградой. Гуляя по городу, читаю вывески и все, что попало. Стал что-то понимать, узнавать и перестал этому удивляться. Невероятно! Язык Библии можно понимать.
Предполагалось, что, закончив курс ульпана, «оле хадаш», репатриант сможет как-то объясниться на иврите. Эта приятная иллюзия разрушилась, не успев родиться. Необходимость читать, говорить, понимать приходившие по почте официальные письма и счета приводила меня в ужас и вгоняла в кататонический ступор. Помогал словарь, но им надо было еще знать, как пользоваться. А для этого надо было знать иврит, точнее – корни ивритских слов. Круг замкнулся. К концу учебы в ульпане я стоял перед дилеммой. На чем сконцентрироваться? Стараться говорить на иврите грамматически правильно, не обращая внимания на акцент, или говорить «как получится», но без акцента? Достичь того и другого одновременно мне казалось нереальным. Выбор был сделан в пользу первого. Поэтому я до сих пор говорю с «русским» акцентом, но зато – грамматически правильно, с редкими ошибками.
Страх сказать что-то неправильно «затыкал кляпом» мой рот. Фразовая речь у меня появилась на втором году жизни, и до 42 лет я был весьма вербальным человеком. А тут я