Я встаю, иду к камере и делаю то, что нужно для ее подключения к системе. Эх, Димка, бродяга, привести бы тебя сюда! Как ты смеешь презирать мою жизнь? Как ты смеешь говорить, что я всю жизнь жил по чужой указке? Был бы ты постарше, я бы ударил тебя тогда. Трепач! Все вы трепачи!
Итак, для постановки опыта все готово. Шурочка будет потрясена, когда узнает, что защита откладывается на неопределенное время.
Я устал от этих бесплодных раздумий. Хожу по лаборатории, руки в карманах. Выглядываю в коридор: нет ли там Илюшки или моего друга Бориса? Никого нет. Снова подхожу к камере и вынимаю монетку. Орел или решка? Так делает всегда эта гопкомпания. Подбросят монетку один или три раза – и порядок. Голову себе особенно не ломают. Орел – ставлю опыт! Решка – нет! Честно говоря, я немного умею крутить так, чтобы получалось то, что нужно.
– Витька, что ты делаешь?! – изумленно восклицает за моей спиной Борис. Он стоит в дверях и с тревогой смотрит на меня.
Монетка падает на пол и укатывается под холодильник.
– Пойдем покурим? – говорит Борис участливо.
– Не мешай работать! – ору я. – Что это за манера входить без стука?
Выталкиваю его в коридор, плотно закрываю дверь, подхожу к камере и соединяю ее с системой.
Пусть теперь все это щелкает, мерцает, качается и гудит. Что это здесь – кухня алхимика или бутафория марсианского завода? Надоедает в конце концов глазеть на непонятные вещи. Пойду искать Илюшку. Полтора часа с ним можно говорить о богатырской команде «Адмиралтеец».
– Виктор, ваш брат просит вас к телефону! – кричат мне снизу. Я спускаюсь и беру трубку.
ДИМКА. Витя, мы уже на вокзале.
Я. Попутный вам в…
ДИМКА. Мы едем в Таллин.
Я. Почему в Таллин? Вы же собирались в Ригу.
ДИМКА. Говорят, в Таллине интереснее. Масса старых башен. А климатические условия одинаковые.
Я. Понятно. Ну, пока. Привет всем аргонавтам.
Вчера мы долго разговаривали с Димкой, чуть не подрались, но все-таки договорились писать друг другу до востребования. А ночью он пришел ко мне, сел на кровать и попросил сигаретку.
– Маму жалко, Витя, – сказал он басом. – Ты уж постарайся все это… сгладить как-то.
Я молчал.
– Виктор, скажи ей… Ну что со мной может случиться? Смотри. – Он вытянул руку, на ладони его лежал динамометр. – Видишь? – Он сжал пальцы в кулак и потом показал мне стрелку. Она стояла на шестидесяти. – Что со мной может случиться?
– Извини меня, Дима, я же не знал, что ты выжимаешь шестьдесят.