Когда споры зарывалась в ил, эффект был, как он взорвавшейся петарды. Тут же вверх тянулись многоцветные отростки, они расцветали, колышущимися в легком течении, листьями, переплетались, образуя нечто схожее с моделью ДНК.
Андрей и сам поддался безумию, тоже завопил: «трабунеки!» И надо же так случиться, что именно в это мгновение с ним связались из редакции. Его крик точно там всех оглушил. Никак иначе нельзя было обосновать возникшую паузу.
– Чего? – наконец послышалось в его голове.
– Все нормально, – бросил Андрей, – только мне сейчас не очень удобно разговаривать. Что вы хотели?
– Узнать – всё ли у тебя в порядке?
– У меня всё в порядке, – сказал Андрей, добавив, – лучше не бывает.
Получилось это немного певуче, с завыванием, наложилось и возбуждение от воплей зрителей и эффект от тронгада, все еще не рассосавшегося в крови. Продюсер на Земле мог подумать бог весть что. Ну что еще можно подумать о человеке, который говорит, что «лучше не бывает», находясь в теле какого-то водоплавающего слона с ластами? Продюсер подождал пока выяснять – не понадобится ли Андрею психологическая реабилитация по возвращению, а просто пожелал ему хорошо выполнить свою работу.
– Вот ведь отвлекают, – пожаловался Андрей подружке, – на самом интересном месте. А уж затем хором они завопили: – Траааа-буууу-нееее-кииии!
Андрей так увлекся, что едва не опоздал на включение. Обратного видео не было. Он не видел ведущую в студии, а только слышал ее голос и еще различил удивленный возглас, который она не смогла сдержать, когда Андрей возник на экранах. Она же его помнила совсем другим. Если вообще помнила. Забавно он видимо все-таки выглядит. Вот даже ведущая этому удивилась. А как удивятся родители и знакомые. Потом еще подшучивать над ним будут.
Стадион ревел. Трабунеки вымахали уже на несколько десятков метров.
Ему отвели всего три минут. Часы в голове тикали, показывая время, сколько еще остается до окончания включения. Это немного отвлекало. Ретранслятор со встроенным автоматическим переводчиком переводил его речь на привычные для зрителей языки и даже передавал в точности голос Андрея вместе с интонациями. Иначе они сейчас бы слышали лишь похрюкивание, скрип, свист, скрежетание и барабанную дробь. Именно таким без перевода казался людям язык ганопусцев.
Андрей уговорил нескольких ганопусок, открывавших фестиваль, помочь ему с рассказом. Они плавали позади него, раскрывая свои разноцветные