Слово о современниках. Эссе, интервью. А. Н. Данилов

пришла к Виктору Александровичу в пору зрелости, в силу высокой востребованности результатов его фундаментальных работ по реабилитации белорусских лесов после их радиоактивного загрязнения, вызванного аварией на Чернобыльской АЭС. Он был избран директором Белорусского НИИ лесного хозяйства (с 1992 г. – Институт леса НАН Беларуси), членом-корреспондентом, академиком Национальной академии наук Беларуси, сенатором Национального собрания Республики Беларусь, членом Президиума Национальной академии наук, с декабря 2000 по март 2001 г. исполнял обязанности Президента НАН Беларуси. Он стал реальным защитником академической науки от чиновничьего произвола. Это был смелый, мудрый человек, искренне радеющий за государственные интересы. Он никогда не считался со временем, мог поступиться своими личными и семейными делами. Был легок на подъем, никогда не кривил душой и не отнекивался, что это не его дело. Если ситуация того требовала – находил время и аргументы, чтобы защитить конкретного человека и его позицию. Не боялся брать на себя ответственность и никогда, ни при каких обстоятельствах не прятался за чужие спины. Он делал все, что мог, по максимуму, никогда не думая о последствиях для себя.

      В. А. Ипатьев

      Могу только констатировать, что академика Виктора Александровича Ипатьева сегодня очень не хватает нашей науке, нашей академии и, конечно же, нашей стране. Как много в его судьбе переплелось: приближенность к семье Вавиловых, гонения на генетиков и в связи с этим переезд, сродни бегству, в Горецкую сельхозакадемию, ранняя утрата отца. Далее – трудное восхождение в науке, поистине подвижнический труд по постчернобыльской реабилитации белорусских лесов, борьба с бюрократией за чистоту академической науки, отлучение от института, молчание (или умолчание, замалчивание) со стороны коллег и учеников.

      Сейчас, вспоминая его решительные, подчас отчаянные поступки, начинаешь понимать, что это была не бравада или спонтанная реакция отчаянного храбреца-одиночки. По своему призванию, судьбой ему было определено быть служителем истины, рыцарем науки. И другим быть он просто не мог… Иначе это был бы уже не Ипатьев. Он достойно нес свой тяжкий крест – память предков, понимание науки и образа ученого, который был сформирован лучшими русскими исследователями. И стал их надежным охранителем. Этика семьи Вавиловых, а затем и Ипатьевых, интеллектуально и нравственно насыщенная среда его воспитания, мучительные переживания близких за судьбу науки, гонения на истинных ученых, забота о сохранении доброго имени Николая Ивановича Вавилова сформировали Виктора Александровича человеком исключительно совестливым, высоконравственным. Сегодня, увы, не все меня даже поймут, о чем, собственно, речь… Но так было, так должно быть в научном сообществе. Поступок по совести выплескивает глубинную энергию человеческой души и никогда не может обесцениться. В этом – первооснова человеческого существа.

      Не хватает сегодня в науке личности такого