Лейтмотивом всей книги А. А. Гусейнова стала заинтересованная, честная и одновременно взвешенная оценка современного состояния философии, тревога за состояние философского образования, поиск места философии в современном обществе рисков и новых глобальных вызовов. На рубеже 1990-х годов «мы словно оказались в социальных джунглях» (с. 333). Однако «отказ от монополии марксизма у нас не перерос в антимарксизм, в запрет на профессию, как то случилось в ряде других посткоммунистических стран» (с. 115). Обретя свободу от партийного диктата, философы погрузились в свою работу с необычайной жадностью. Намного богаче, разнообразнее стала тематика выпускаемых книг по философии, едва ли не на порядок увеличилось их количество. В разы выросло число философских факультетов, в короткие сроки были преодолены провалы в освоении историко-философского наследия. Философия стала плюралистической реальностью, с ее помощью «ликвидированы белые пятна, связанные прежде всего с русской религиозной философией, философией европейского Средневековья. Осуществлена колоссальная программа по изданию философской классики» (с. 435).
Философия со своей претензией на особый статус среди гуманитарных наук «в настоящее время вновь оказалась на распутье, и это связано с необходимостью найти новую основу для соединения двух ее важнейших аспектов – познавательного и аксиологического» (с. 25). «Философия – сугубо человеческое дело. Ее назначение заключается в том, чтобы в рамках природной необходимости и сквозь нее прокладывать путь к предельным высотам человеческого совершенства. Где сегодня проходит этот путь – вот вопрос, который стоит перед современной философией» (с. 27). Философ А. А. Гусейнов здесь очень точен – «вопрос о новом качестве, новом образе философии совпадает с вопросом о новых перспективах развития человека» (с. 29).
Попытки в прошлом уйти от ответа на самые злободневные и болезненные вопросы усугубили и без того изрядно пошатнувшийся авторитет философии в обществе. «Сегодня, на мой взгляд, философия уже не может прятаться и прикрываться наукой, теологией, искусством. Она должна явиться обществу сама по себе, в полном сознании своей исключительной ответственности. Это она сможет сделать, если вспомнит, что ответственна не просто за истину, а за такую истину, которая одновременно является долгом, обозначает достойный путь жизни. Если, оставаясь родом познания, выступит одновременно образом жизни. При этом речь идет не просто об усилении внимания к этике, а прежде всего и главным образом о моральном пафосе и предназначении философии в целом» (с. 27–28). «… Без этики нет философии…» (с. 61).
Философы древности рассматривали этику как вершину философии, по отношению к которой все прочие философские дисциплины выполняют исключительно подчиненную роль. Сегодня же получается, что философия больше не в состоянии предложить миру новую этику. А. А. Гусейнов отвечает на