– Как ты собираешься добиться этого?
– Пока не знаю. Как-нибудь. – Маттиас снова засунул руки в карманы брюк. Его взгляд бесцельно блуждал по комнате.
Фрауке вонзила вилку в последний кусок уже остывшей пиццы.
– Когда? – спросила она.
– Представители «ВиндПро» сделали ему новое предложение и установили срок принятия решения до послезавтрашнего утра. Они отправили мне по факсу копию этого документа. Мы поедем к нему завтра вечером. Ты приедешь?
Фрауке засунула кусок пиццы в рот и принялась задумчиво пережевывать его. Если три миллиона разделить на три, получается невероятная сумма. Она вернет наконец долги, и после этого еще останется достаточно денег на безбедную жизнь. Впервые за последние десять лет она сможет позволить себе отпуск. Кроме того, сделает себе пластическую операцию на животе, которую не желает оплачивать больничная касса, и купит хороший автомобиль.
– Хорошо, – с улыбкой сказала Фрауке. – Я приеду. Завтра вечером в усадьбе.
– В здании установлено шесть камер, – рассказывал Кем Алтунай своей коллеге. – По одной на каждом этаже, одна в подземном гараже и одна в вестибюле. Но по неизвестной причине включены были камеры только в подземном гараже и вестибюле.
Они сидели в совещательной комнате К-2, на втором этаже здания Региональной уголовной инспекции в Хофхайме, и ждали, когда смогут просмотреть записи камеры слежения из вестибюля здания фирмы «ВиндПро».
– Время от времени Гроссман скрашивал монотонность своих ночных смен общением с женщинами.
Пия вспомнила слова секретарши: «Буквально на днях он, должно быть, пригласил женщину и устроил вечеринку в кабинете Тейссена». Возможно, он делал это и раньше и поэтому отключал камеры.
– Может быть. – Кем не был убежден в этом.
– Ну вот, готово. – Старший комиссар уголовной полиции нажал несколько клавиш на клавиатуре компьютера. – Смотрите.
Пия и Кем устремили взгляды на экран большого монитора, висевшего на стене, на котором появилось черно-белое изображение обширного фойе.
– Система слежения «ВиндПро» запрограммирована таким образом, что запись осуществляется непрерывно на протяжении семидесяти двух часов, – пояснил Остерманн. – С пленки можно копировать отдельные фрагменты, но если ее не останавливать, запись на нее будет осуществляться в течение этого времени.
– Гроссман заступал на дежурство в 18.00, – сказала Пия Каю. – Перемотай, пожалуйста, на вечер пятницы.
Остерманн кивнул. На экране монитора появились сотрудники фирмы, выходившие из своих кабинетов и направлявшиеся к выходу. К половине шестого большая часть коллектива уже разошлась по домам, и через вестибюль проходили лишь отдельные люди.
В комнату вошла Катрин Фахингер, поставила перед Пией чашку кофе и села рядом с ней.
– Спасибо, – сказала Пия, застигнутая врасплох.
– Не стоит благодарности, – отозвалась Катрин, подмигнув ей.
С