Наши боги – странные создания. Порой равнодушные и черствые, иногда они были способны на удивительное милосердие. Обычно их не интересовало, во что мы верим, как живем и ходим ли в храмы по выходным. Однако искреннюю молитву боги слышали всегда. И иногда – если хотели, конечно, – могли на нее отозваться.
Выглянувшая из-за туч луна вдруг разгорелась с неожиданной силой и в одно мгновение осветила заваленную телами поляну мертвенно-желтым светом, бесстрастно высветив изуродованные трупы, окрасившуюся кровью траву, разбросанное оружие, раненых оборотней. Обласкала мою спину и щедро вызолотила черные шерстинки на загривке. Словно золотой водопад, ее свет скользнул по моим широко расставленным лапам, осветил кончики треугольных ушей, игриво соскользнул с недовольно сморщившегося носа и невесомым покрывалом накрыл лежащего на земле оборотня.
Рокхет уже не дышал – заклятие в той палке и впрямь оказалось смертельным. Однако выглянувшая луна, щедро осветив его душу, отчего-то не захотела ее отпускать. То ли потому, что все это время я торопливо молилась, то ли просто поверженный волк и у нее вызвал симпатию, но луна беззастенчиво гладила его своими полупрозрачными лучиками. Красиво вызолотила его светлые ресницы. Бережно приласкала рассыпавшиеся по плечам волосы. Легкими бликами заплясала на помертвевшем лице, то гладя его, словно нежная любовница, то снова пугливо отдергивая пальцы. Но потом ее свет собрался в две яркие точки, которые отразились в широко распахнутых глазах мертвого волка и спустя несколько мгновений полностью в них растворились, после чего поляна вновь погрузилась в непроглядную темноту.
– Живи, – шепнула я, выскользнув из звериной формы и все так же низко склонившись над распластанным оборотнем. – Живи, волк. Богиня решила дать тебе еще один шанс.
Рокхет не ответил, но, как только я скрепила сделку крепким поцелуем, неожиданно выгнулся, захрипел и совершил долгожданный, прерывистый и наверняка мучительный вздох.
М-м-м… какие у него, оказывается, губы. Мягкие, горячие, сухие. Если бы мне раньше сказали, что я буду с таким удовольствием целовать какого-то там волка, ни в жизнь бы не поверила. Но поди ж ты! Практически лежу на нем, целую, не могу оторваться, и мне, бездна, это нравится!
– Миледи! – ахнул Наран, когда вожак подо мной дернулся, его пальцы скрючились, а мутный взгляд невидяще зашарил по сторонам. – Что вы делаете?!
Я напоследок лизнула губы волка, жадно хватавшего ртом воздух, и со смешком отстранилась.
– Уже ничего. Закончишь с Роаром, помоги ему. А ты, мой дорогой, – мурлыкнула я на ухо вожаку, – спи. Сегодня воевать больше ни с кем не понадобится.
Рокхет, когда я отстранилась, все же сумел поймать мой насмешливый взгляд, но потом его глаза непонимающе моргнули. Потяжелевшие веки опустились, и, будучи не в силах противиться навалившейся усталости, оборотень снова обмяк, даже не заметив, что