– Я думал, – потер глаза, – это все уже делают на компьютере.
– И на компьютере тоже, – подтвердила, – но так, – помахала в воздухе карандашом, – как-то естественней, настоящей, живее.
Костя заметно повеселел.
– Так естественней, настоящей или живее?
Я ошиблась, соображал он хорошо, раз шутил.
– А ты глуповат, недалек или скудного ума? – ответила вопросом на вопрос.
Костино лицо озарила задорная улыбка.
– Обожаю тебя, детка. – Он убрал ноги со столика и понемногу начал приходить в себя, разминая тело незамысловатыми движениями. – Можно посмотреть? – кивнул на блокнот у меня в руках.
– Это только набросок, – заранее оправдалась.
Я обладала механическими навыками рисования, а художник должен обладать, помимо всего прочего, талантом. Но я немного расслабилась, когда увидела, как один уголок губ парня чуть приподнялся, обещая улыбку.
– А подпись автора? – протянул обратно рисунок.
Очередное дурачество, но я приняла блокнот и занесла руку над бумагой, намереваясь оставить свое имя, как обычно делала со всеми институтскими работами, но в последний момент передумала и вывела совершенно другую надпись: От Марго с любовью.
Я была уверена, что Костя начнет шутить, довольно ухмыляясь, но он сказал лишь одно:
– Спасибо.
Прозвучало объявление о скорой посадке, и нам пришлось вернуться каждому на свое место. Но я еще долго не могла выкинуть из головы Костин «спасибо» и взгляд, когда он это произнес.
На трапе меня чуть не сбил с ног ледяной ветер. Несмотря на лето, погода в Нууке в это время года была по-зимнему холодной. У не презентабельного вида аэропорта нас уже ждала машина, и в течение всей поездки я разглядывала мелькающую за окном местность. Редко встречался другой транспорт, разве что с такими же туристами, как и мы, иногда велосипедисты, и все чаще люди, прогуливающиеся на своих двоих. Нуук был тихим провинциальным городком без особых достопримечательностей, отгороженный от мира с одной стороны серыми, практически лишенными растительности горами, с другой – величественным океаном, в котором у самых берегов дрейфовали белесые айсберги.
Всего двадцать минут на машине – и мы оказались в гостинице, чему я была безумно рада. Предвкушала, как немного отлежусь на мягкой кровати после многочасового перелета, но у Кости оказались свои планы. Пока музыканты и съемочная группа не разошлись по своим номерам, парень громко объявил на весь холл:
– У вас час на все про все, и мы выдвигаемся на съемки! Работаем быстро, четко и слаженно. Каждый выполняет только свои обязанности, и никто, Оля, – посмотрел он невысокую девушку с забавными кудряшками, похожими на пружинки, – не строит из себя Мать Терезу и не кидается помогать нерасторопным, что не справляются со своими, – под его строгим взглядом та затравленно кивнула.
Костя