Однако в картотеке имеется одна примечательная карточка, сохранившая запись относительно связи Лэндфилда с генералом Алексеевым, который был одним из тех генералов, которых антибольшевистские силы поддерживали через банковскую программу. Несмотря на то, что оригинального документа больше не существует, из конспекта явствует, что генералу М. В. Алексееву необходимо было держаться до прибытия «доктора». Упоминание некоего «доктора» является намёком на определённые обстоятельства, поскольку, когда в 1933 году были опубликованы мемуары Сиднея Рейли, то в одной из записей там тоже можно прочитать: «Доктора начали операцию слишком рано, и состояние пациента серьёзное».
Одним из «докторов», которых имеет в виду С. Рейли, был его друг Борис Савинков, бывший террорист и бывший помощник Министра-Председателя А. Ф. Керенского, с которым теперь заигрывали союзники. Б. В. Савинков был военным руководителем другого тайно запланированного восстания против большевиков, намеченного на середину июля 1918 года. Однако вследствие предательства ему пришлось начать действовать преждевременно, что привело к провалу. К Б. В. Савинкову, если бы этот план не провалился, должны были присоединиться другие «доктора» (военные лидеры союзных войск).
Американский консул в Москве Де Витт Пул впоследствии, давая показания Конгрессу в 1920 году, «неоднократно и категорически отрицал, что имел информацию или был причастен к какому-либо заговору против Советского режима (1918)». Однако труд Дэвида Фоглсонга о «секретной войне» показывает, что на самом деле Пул посылал в Вашингтон телеграмму, в которой говорилось о запланированной дате восстания, намеченного на середину июля.
Так как Джером Баркер Лэндфилд совместно с Государственным департаментом были полностью осведомлены о деятельности Бориса Савинкова и той ситуации, которая сложилась в России в июле 1918 года, мы можем вполне допустить, что в критический период июня и июля 1918 года Лэндфилд также поддерживал связь с другими ключевыми деятелями в России. Даже Томаш Масарик благодарил Лэндфилда за то, что он проявлял «глубокую заинтересованность во всех русских делах» и «был предан нам».
О глубине его преданности и размахе его деятельности, скорее всего, мы уже не узнаем, поскольку все остальные дела из той серии, связанной с событиями лета 1918 года, и, особенно, июня и июля в России, были уничтожены в 1929 году по «приказу строевого офицера». Но теперь можно утверждать, что чехи были у него в долгу за его тайные действия в их пользу, а также в пользу их российских дублёров.
Тот факт, что Савинкова предали и,