– Пожалуй, что нет, – сказал Иржи немного растерянно. – Счастливо оставаться.
– И вам не хворать.
Чапек развернулся и вытолкал впавшего в ступор Семена на крыльцо. Ожил тот лишь на улице.
– Э… как так? То есть он, что, не будет никого искать? Но он же обязан…
– …арестовать нас за то, что мы сунулись к Шаунбергу, – закончил фразу Иржи. – Этот гад прав, с формальной точки зрения, конечно. А так – ему просто неохота возиться, вылезать из спячки. Но поделать с этим ничего нельзя.
И он выругался по-чешски, длинно и витиевато, так что Радлов ничего не понял.
– Ну как? – стоявший у машины Матей обернулся.
– Да никак, – махнул рукой Чапек. – Никого местная полиция ловить не будет. Разве что нас.
– Это не по-христиански, – парень нахмурился, – может быть, тут есть наши братья? Надо бы отыскать их и попросить о помощи.
– Не спеши, – вступил Семен. – Пойдем, для начала выпьем кофе и пораскинем мозгами. Вон там, как мне кажется, кофейня, – он указал на противоположную сторону площади, где за блестящими витринами виднелись укрытые скатертями столики, а вывеска в виде чашки нависала над дверью. – А не то я сейчас усну…
– Дельная мысль, – кивнул Иржи. – Вот только она закрыта пока. Открываются такие заведения не раньше девяти.
Остаток времени потратили на то, чтобы заправить машину и поставить ее на стоянку. Потом вернулись к площади и пересекли ее под суровым взглядом дворника, возившего по брусчатке моющую машину, похожую на большой синий стакан. Вывеска, уловив приближение людей, засветилась, над чашкой начал подниматься белесый пар.
– Чувствую себя в этом городишке как в другом времени, – заметил Матей, открывая дверь. – Никаких информационных бомб, прямой рекламы.
– И точно. Тихо, спокойно, – кивнул Семен.
Кофейня словно явилась из середины прошлого века – деревянные стулья с ажурными спинками, стены украшены фотографиями в рамочках, под потолком – лампа накаливания в темно-синем абажуре. Навстречу поспешила седовласая фрау в кружевном переднике цвета альпийских снегов.
– Проходите, господа, – защебетала она, мило улыбаясь. – Что вам угодно?
– Кофе, – сказал Чапек.
– И поесть чего-нибудь, – добавил Матей. – А то что-то я проголодался от волнений этих.
Уселись за угловой столик. Семен принялся разглядывать фотографии – мужчин в старинных костюмах, городские праздники. Украшавший кофейню человек позаботился, чтобы на каждой имелась дата. Фотохронику в Эфердинге начали вести со времен Австро-Венгерской империи.
– Надо бы позвонить шефу, порадовать, – Иржи отцепил от пояса компак, положил на стол.
Пока он разговаривал, вернулась фрау. Принесла три больших коричневых чашки и три добрые порции яблочного штруделя