– Есть, сэр, – Челтон радостно козырнул. Путы нудных, однообразных будней в учебке Бригады Особого Назначения, наконец, спали с его плеч, и он вновь почувствовал, как разбегается по венам приятная энергия. Так чувствует себя гончая в предвкушении близкой охоты.
Легкий прохладный ветер разгонял клочья утреннего тумана над центральной площадью цитадели Радон – величайшей из всех крепостей, которые когда-либо возводили токсы. Ряды облаченных в черную броню рыцарей безмолвно стояли с трех сторон ритуального эшафота. В воздухе дрожал едва уловимый тоскливый звук обрядных волын. Многие мгновения буйства эмоций были связаны для этих, незнающих страха и упрека, воинов с этим местом. На этом эшафоте их посвящали сначала в послушники Квадрата, а затем в его рыцарей. Здесь они прощались со своими погибшими товарищами. С этого эшафота их благословляли на великие походы во славу веры Великого Мастера и Квадрата. Все это были светлые мгновения. Даже прощаясь с павшими воинами, рыцари чувствовали, что-то возвышенное, осветляющее горе утраты. Словно голос, поющий героическую сагу об ушедших героях. Сейчас был совсем другой случай. И они стояли раздавленные тем, что впервые произошло в их судьбах. Квадрат потерял один из четырех Талисманов, на которых зиждилось все духовное могущество ордена – Талисман Силы.
Волыны внезапно смолкли, словно в мехах разом кончился воздух. В гнетущей тишине слышались только мерные шаги конвоя, идущего от Черной башни к эшафоту. В окружении молодых жрецов Черного Ордена, низко склонив голову, шел обнаженный по пояс могучий токс, весь покрытый шрамами и татуировками, свидетельствующими о его воинской доблести. Из одежды на нем были только свободные штаны из грубой кожи, как у рабочего простолюдина и такой же кожи короткие сапоги со шнуровкой на голенищах. Взойдя на эшафот, лорд Саган, а это был именно он, остановился, впервые решившись поднять взгляд на своих вчерашних товарищей. Жрецы, в глубоко накинутых капюшонах, встали кругом у подножия эшафота. В молитвенной башне заунывно запел храмовый хор. С первыми звуками молитвопения из врат Храма Власти показалась еще одна небольшая процессия, направляющаяся к эшафоту. Первым, откинув с густой седой гривы волос капюшон, шел, опираясь на украшенный черными рубинами посох, главный жрец Храма Власти, избранный Квадратом для исполнения приговора. На шаг позади него неотступно следовал облаченный в белоснежный балахон палач. Замыкали шествие, отстав от палача еще на шаг четверо помощников палача с нехитрым скарбом в руках. Взойдя на эшафот, жрец, повернувшись к храму и, преклонив колено, молча обратился с молитвой к Великому Мастеру с просьбой о прощении, если сегодняшнее наказание покажется Великому чересчур мягкосердечным или напротив жестоким. Затем, развернувшись и приняв роль руки и голоса Квадрата, заговорил густым и мощным голосом.
– Мы совершили страшный проступок, искупление вины за который невозможно получить, но лишь ослабить груз ее, обрекши