Солнце медленно опускалось, на небе ни облачка, а вдали на горизонте виднелись какие-то темные облака странной формы. «Может, дождь будет», – подумал лейтенант Щербаков, вглядываясь в даль. Чем дольше ехал эшелон, тем Александр больше сомневался, что это облака. Наконец он не выдержал, нашел в своей сумке очки в зеленом футляре, надел их и опять выглянул наружу. Теперь стало ясно, что это не облака – где-то там далеко, за сотни километров угадывались верхушки Кавказских гор. Последний раз он видел горы классе в седьмом, когда летом ездил с мамой на отдых в Сочи. «Горы!» – радостно заорал он. Бойцы, даже которые просто валялись на нарах, подскочили к дверному проему. «Горы! Точно горы!» – вопили они, глядя на уже различимые вдали вершины, темнеющие в небе вместо облаков. Остальные офицеры, растолкав бойцов, тоже уставились вдаль. «Значит, скоро приедем», – негромко сказал Чугаев.
Состав повернул на запад, пытаясь догнать ускользающую вечернюю зарю, затем снова на юг. Опять мелькали немногочисленные сортировочные станции, освещенные прожекторами составы и далёкие редкие огоньки. Вскоре всё пропало во мраке наступившей ночи, оставив место лишь ярким звездам на чернеющем южном небосклоне. В углу вагона светилась маленькая лампочка, провода от которой тянулись к танковому аккумулятору. Её неяркий свет освещал уставшие от утомительного переезда лица бойцов. Ближе к полуночи свет выключили и вагон погрузился в полную темноту.
Далеко за полночь состав остановился на светившейся огнями станции. Денег в карманах Щербакова, как и следовало ожидать, не оказалось – придется растягивать оставшиеся сигареты. Тепловоз, притащивший эшелон на станцию, отцепился и медленно покатил в неизвестном направлении. «Странно, рановато тепловоз менять», – Александр посмотрел вслед удаляющимся красным огням. Оказалось, что рядом стоит еще один военный эшелон с бронетехникой и тоже из Волгоградской области. Из стоящей в нескольких метрах от перрона большой круглой беседки слышались разговоры и смех. В свете прожекторов блестели звездочки на погонах офицеров, явно давно распивающих что-то горячительное. Лейтенант Абдулов оставил Щербакова дежурным по караулу, а сам пошел «знакомиться» в беседку. Туда же, звеня припасенными бутылками, подтянулись и некоторые офицеры мотострелкового батальона. Круглов и Прошкин спали в вагоне. Автомат, лежащий в большом опечатываемом ящике, Щербаков не взял. Он стал прогуливаться вдоль эшелона, натыкаясь в темноте на часовых с окриками «Стой, кто идет?» – «Свои. Командир танкового взвода», – отвечал лейтенант и двигался дальше. Проходя в темноте мимо двух офицеров из пехоты, едва освещаемых светом прожектора, он услышал обрывки разговора.
– Говорят, что еще второй эшелон за нами едет. На нашем же эшелоне не весь второй батальон, а во втором оставшиеся и сводная артбатарея с САУшками, – в ночи приглушенно звучали слова одного из офицеров.
– А знаешь, почему эти с соседнего эшелона бухают? Они