Возврата к старому не будет. Илья Александрович Земцов

войны Молокин возглавлял политотдел какой-то флотилии. Говорить он мог на собраниях красноречиво и подолгу, но сельскохозяйственного производства не знал. Вырос в городе, сельскохозяйственного образования не имел, а раз взялся за гуж, то будь дюж. Трудно сказать, как он решал вопросы и давал распоряжения. Однако за три года работы колхоз не двинулся ни шагу вперед. Ничего не построил, поголовье скота уменьшилось, посевные площади сократились. Районное начальство любило, но и побаивалось языка Молокина. Его смелости и нахальству мог позавидовать любой генерал. Он без стука в дверь заходил к секретарю обкома и председателю облисполкома, обходя в приемной всех сослуживцев.

      Один раз Молокин поспорил с секретарем райкома партии Сулимовым о том, что, если райком разрешит ему съездить в Москву к министру сельского хозяйства Мацкевичу, колхоз получит новый комбайн и бортовую автомашину. Поспорили они на приличную сумму.

      Сулимов говорил:

      – Мацкевич тебя не примет.

      Молокин утверждал:

      – Если Мацкевич будет в министерстве, то в день приезда попаду на прием.

      На командировку попросил только трое суток. Как он сумел в день приезда быть на приеме у Мацкевича, один он знает, однако все подтвердил документами и личными подписями Мацкевича. В течение одного месяца прямо из фондов министерства были получены трактор «ДТ-54», автомашина «ГАЗ-51» и комбайн «СК-4».

      Молокин говорил, что Мацкевич принял его вначале чуть ли не в штыки, но после короткого объяснения, а за словами он в карман не лез и мог нарисовать словесно любую картину будущего колхоза, беседовал с ним два часа. Когда вышел из кабинета, только тогда в приемной объяснился, что он – председатель колхоза имени Горького Сосновского района, имеющий свободный доступ к министру.

      Сулимов проспорил, но Молокин ему об этом ни разу не напомнил, хотя он был частым гостем не только в будни, но и в праздники и воскресенья. Молокин на деньги колхоза был гостеприимен, не только руководство района, но и всех районных работников угощал обязательно с водкой, потому что сам без нее жить не мог ни одного дня. Даже на районные пленумы, сессии, активы, исполкомы и бюро он приходил обязательно с бутылкой водки и через каждые полчаса почти у всех на виду пил по сто грамм.

      Время сталинских чрезвычайных законов шагнуло далеко назад. Народ почувствовал свободу и безнаказанность. Дисциплина в колхозе резко упала. Бесплатно работать никто не хотел. Колхозники стали требовать оплаты труда гарантийным трудоднем. Платить было нечем, колхоз оказался большим должником перед государством, так как срок всех ссуд истек.

      Молокин своими глазами увидел полный крах, да вдобавок жена начала жаловаться районному начальству на него как на алкоголика. Решил раз и навсегда бросить аграрное производство, как он называл колхоз. Прикинулся психбольным, потому что почувствовал недоброе, колхозники стали прямо в глаза говорить,