Кивнув соседке, слушая, как удаляются её грузные шаги, Таша прошла в дом. Смыв грязь, заперлась в спальне. Убедившись, что за окном никого нет, настежь распахнула деревянную раму. Разувшись, через голову стянула платье.
Никто не увидел, как из опустевшей комнаты вылетела птичка ланден, с торжествующим клёкотом взвившись в блёклую небесную лазурь. Небольшая и быстрая птица, похожая на белую ласточку, только перья с золотистыми кончиками – словно в солнечный свет обмакнули.
…три ипостаси есть у оборотней. Одна ловкая – для детства, одна крылатая – для юности и ещё одна, самая сильная, для поры защищать себя…
Строки из старинного трактата о нечисти Таша в своё время заучила наизусть и вспоминала их сейчас, ловя крыльями ветер.
Крылья были первой из двух тайн, которые Таша хранила ото всех, кроме мамы. Даже от Лив – сестра едва ли сумела бы молчать. И если опальную аристократку прадмунтцы могли приветить, то семейку оборотней они не приветили бы точно.
Две тайны, два дара, два проклятия…
Таша долго парила над реками, поросшими лесом по пологим берегам, и лугами, по которым катились малахитовые волны высоких трав. Парила, наслаждаясь ветром в перьях, пока сумерки не рассыпали по небу осколки звёздного света. Время вечернего чая давно миновало, как и время её возвращения, но домой она не торопилась – как всегда. Мама была права: слишком неважным всё казалось здесь, в этой спокойной, бескрайней выси. И тайны, и проблемы, на земле не дававшие покоя – всё казалось далёким, мелким, как и сама земля, и люди, ждущие где-то внизу, и…
…близость к грани Таша ощутила безошибочно. Грани, когда птица в голове готова взять верх над человеком.
Главная, проклятая, извечная проблема любого оборотня.
Взрезав крылом воздушный поток, Таша нехотя повернула обратно.
Когда дикие луга внизу сменили скошенные, а впереди показались игрушечные кубики домов, неровным овалом разбросанные вокруг центральной площади, ланден сложила крылья и устремилась вниз. Прадмунт сиял во тьме разноцветьем светящихся окон; пронзительная синева небес в зените оборачивалась пастельно-розовой кромкой у горизонта. Поймав ветер у шпиля водонапорной башни, Таша вновь взмыла над черепичными крышами, устремившись к деревенской околице.
Вскоре под крыльями её зашелестели яблоневые сады.
Таша не надеялась увидеть Лив с мамой на террасе. В конце концов, стынущий чай не будет вечно ждать, пока его выпьют. Но когда она подлетела к дому, то не увидела даже света в окнах, – хотя поздний час определённо располагал к тому, чтобы зажечь лампы.
Тогда Таша ещё не знала, что это значит.
Понимала лишь, что ничего хорошего это предвещать не могло.
Она стремительно облетела дом; спикировав в открытое окно, приземлилась на пол. Спустя три удара сердца вскинула голову – уже не птичью.
Поднявшись с пола, Таша шагнула к двери непослушными ещё ногами. Одеться она не