В комнате горела лишь маленькая желтая лампа, в свете которой многие очертания терялись, а жадные взгляды оставались незаметны. Или же так просто казалось на задурманенную голову.
– Налить тебе?
– А что есть?
– Остатки сливочного ликера с прошлой субботы.
– Сибаритствуешь, сударь.
– Ну а как же.
Гена с хрустом в коленях присел на корточки и пошарил рукой под кроватью, пользуясь случаем принюхиваясь к Фаине.
– А ты опять ром глушила.
– Ну а как же, – самодовольно улыбнулась она и по-детски заболтала ногами.
Миновало то время, когда феноменальный нюх Гены мог ее удивить.
Парень достал красивую по форме бутылку, разлил ликер в рюмки на два мизинца, убрал бутылку обратно, плотно завинтив крышку. Бережет, отметила Фаина. Вкусный алкоголь в общежитии – ценная валюта. Ей ли этого не знать.
Они выпили, многозначительно посмотрев друг на друга перед глотком. Вкус был ванильный, мягкий, как у домашнего заварного крема, не такой агрессивный, как у пиратского пойла, и долго держался на языке. Фаине стало хорошо. Музыка вечеринки здесь, почти у лестничного пролета, была слышна менее отчетливо, чем в ее комнате, освещение не резало глаз, да и вообще здесь был Гена в одних шортах, и его можно было потрогать, если изловчиться… Все равно Саша беспробудно спит.
– Сколько еще это будет продолжаться, – вздохнула она.
– Я уже ходил туда. Все лыка не вяжут, кроме, сама понимаешь, Яна. Этот – как всегда. Веселый, глаза блестят, а говорит и смотрит абсолютно адекватно. Ничем его не проймешь. Или он не пьет, как думаешь? Тогда зачем все это, если не ради пьянки…
Но Фаину сейчас волновало другое.
– И что он тебе сказал?
– Да послал, конечно. Ему сама коменда разрешила. Станет он тут каких-то соседей слушать, ага.
– За какие же заслуги, интересно.
– Учитывая ее характер – трудно представить. Одно я знаю точно: коменда знает какого-то другого Яна. Не того хамелеона, которого знаем все мы.
Они озадаченно помолчали.
– Я очень хочу спать. Мне вставать завтра рано. Глаза болят, будто в них песок.
– У меня капли есть.
– Я уже закапала. Мне нужен сон, а не «Визин». У меня к нему, наверное, уже иммунитет. Не помогает ни черта, – Фаина потерла глаза кулаками, что вызвало неприятное пощипывание.
– Можешь сходить. Но не думаю, что тебя там кто-то послушает.
– Когда-то это должно закончиться.
– Я собирался соорудить беруши. Только у меня нет ваты…
– А ты пальцами попробуй, – участливо посоветовала она.
– Очень смешно, Афина.
Девушка скривилась. Колкостью за колкость. Именно Гена придумал ей это прозвище, и едва попадался случай, с радостью им пользовался. Но за вкусный ликер, гостеприимство и, самое главное, постоянный полураздетый