Система монархических учреждений должна начинаться с территориального и профессионального самоуправления (земства, муниципалитеты, профсоюзы) и заканчиваться центральным представительством, составленным по тому же территориальному и профессиональному принципу, а не по принципу партий. Монархия Российская может быть восстановлена только волей народа – и больше ничем. Если эта воля будет монархической, то и ее местные органы будут тоже монархическими. Чисто техническая задача будет состоять в том, чтобы не возникло никакого «средостения» – сословного, чиновного, партийного или какого-либо иного. Технический аппарат петербургской монархии был поставлен вопиюще неудовлетворительно. Он не мог справляться даже с такими задачами, как личная охрана Царей. Он оставлял зияющую пустоту между Престолом и Нацией. Вместо делового штаба, каким было окружение московских царей, петербургская монархия была окружена «двором», составленным из бездельников. В страшные дни Пскова Государь Император Николай Александрович оказался в абсолютном одиночестве, преданный двором, генералами, Думой, правительством, – очутившийся в псковской ловушке и не имевший никакой физической возможности обратиться к народу, к армии. Восстановление этих порядков означало бы восстановление традиции цареубийства и самоубийства.
Российская монархия петербургского периода старалась стать народной, полноценной и устойчивой – это ей не удалось. Средостение устраняло или пыталось устранить лучших монархов – как оно устраняло или пыталось устранить их лучших помощников (М.М. Сперанский и П.А. Столыпин). Сейчас это средостение покончило свою жизнь цареубийством и самоубийством. Оно представляет некоторую агитационную опасность для восстановления монархии, но после ее восстановления оно не представляет решительно никакой опасности. Вместо этого перед будущей Россией с очень большой степенью отчетливости вырисовывается опасность бюрократии.
Реальность этой опасности заключается в том, что сегодняшний правящий слой страны есть по существу почти сплошная бюрократия. Этот слой на всех голосованиях – и общеимперских, и местных – будет голосовать за ту партию, которая гарантирует возможно большее количество «мест», «служб», «постов» и власти. Он будет голосовать против всякой партии, опирающейся на частную и местную инициативу. И он будет слоем, который проявит максимальную политическую активность, как это уже и случилось фактически в эмиграции, ибо всякая функциональная собственность – это кусок хлеба для этого слоя, и всякая попытка утвердить права частной