Мне казалось, прошли целую милю вдоль этих полок с удивительными сокровищами, пусть даже бесполезными, как почти весь антиквариат, наконец впереди выросла уходящая в темноту свода стена.
Я с вопросом в глазах посмотрел на кардинал-викария, он недовольно повел бровью, в стене с явной неохотой проступила дверь, больше похожая на массивные врата.
– Мы пришли, – сказал он коротко. – Сосредоточьтесь на молитве.
– Какой?
– Любой, – ответил он безучастно и добавил: – Важно состояние духа.
– Бодрое, – отрапортовал я. – Убивать и грабить!
Он поморщился.
– Христианство, – напомнил строго, – мирная религия. Убивать и грабить можно только за правое дело.
– И насиловать! – добавил я.
– И насиловать, – согласился он. – Но только в интересах распространения правильного мировоззрения на мироустройство.
– Понятно, – ответил я, молитвы не могут быть воинственными, постарался настроиться на то, как хорошо, когда на земле мир и благоденствие, можно наконец-то сосредоточиться на прогрессе, равноправии, вертикальном развитии. – Господь да осуществит наши благие помыслы…
Он покосился с недоверием, какие у такого здоровенного могут быть благие помыслы, однако потянул дверь на себя, и она пошла за ним медленно и печально, почти с ожидаемой музыкой, но бесшумно.
Глава 10
Я переступил порог с трепетом во всем теле, ожидая нечто необыкновенного. Однако помещение хоть и просторное, уходящее вдаль, но вдоль стен обычные столы, перемежающиеся огромными сундуками. Кое-где некие экспонаты развешаны просто на стенах, но чаще лежат в беспорядке, как показалось, на столах.
Кардинал остро взглянул на мое несколько разочарованное лицо:
– Как себя чувствуете?
– Ожидал нечто более, – признался я.
– А оказалось менее?
– И весьма, – уточнил я. – Даже в какой-то мере зело. Хотя и обло.
Он тяжело вздохнул:
– Великие вещи, как и великие люди, не кричат о себе и не стараются выделиться чем-то внешне. Видите вон на столе охотничий рог? В него не протрубить достаточно громко, не так ли?.. Однако один его звук обрушил стены Иерихона. Рядом простой вроде бы камень, но в нем страшная сила, ибо им совершено первое убийство на земле, когда Каин приревновал своего брата… А вон тот камень впитал кровь последних защитников крепости Моссад, когда они убили свои семьи и покончили с собой, чтобы не быть римскими рабами…
Я перевел дыхание, спросил уже другим тоном:
– А вон то собрание посохов?.. Что-то вот тот кажется странно знакомым.
– Только