Он привалился к стене и постарался отдышаться. Не мальчик все-таки – скоро уж сороковник – не так-то просто нынче в забегах по пересеченной местности участвовать! Тэк-с, что там на улице – не видать погони?
Вакулов встал на старый деревянный ящик и осторожно выглянул в маленькое окошко под самым потолком. М-дя, ни хрена не видать: дождь по-прежнему полощет будь здоров, а редкие сохранившиеся в этом районе фонари света дают с гулькин… гм… хрен. Но, если подумать, так это же просто замечательно, потому что и маги сейчас его не достанут.
Мечутся, поди, возле кабака, да ругаются зазря. Даже если среди них и есть «водник», так ведь дождь – это порождение воздушных масс, а если «воздушник», то, соответственно, дождь – это, как ни крути, вода. Попробуй, подчини себе столь переменчивую субстанцию! Такое разве что универсальному магу под силу, но откуда ему среди муниципалов взяться? Вывод, конечно, дилетантский, но верить в его правильность Ивану очень уж хотелось… А собачек они, как известно, не жалуют – привыкли только на свою Силу полагаться! Только сейчас от нее ведь ну никакого толку!
Иван злорадно ухмыльнулся и утер рукавом лицо. Хорошо, стекло не разбил, когда в окно прыгал, – наверняка бы лицо порезал, а по крови к нему бы пришли очень и очень скоро.
Ладно, надо пользоваться паузой – если сейчас не уколоться, то скоро будет совсем невесело. А потом, на всякий пожарный, надо двигать куда подальше, в самый лабиринт подземных переходов, и там переждать эту напасть. Переждать – и обязательно все хорошенько обмозговать!
Иван потянулся к нарукавному кармашку своей видавшей виды камуфляжной куртки.
М-М-МАТЬ-ПЕРЕМАТЬ!!!
В кармане зияла роскошная дыра, и заветный шприц-тюбик отсутствовал напрочь! То есть абсолютно…
…Утро выдалось хмурое, да и газ в зажигалке закончился. Иван с надеждой потряс пластмассовый корпус, но тщетно – кремень выдавал только искры. Вакулов матернулся и спрятал неприкуренную сигарету обратно в портсигар. Ага, именно, в портсигар – к этой вещице уже давно приценивался один его знакомый и сулил сначала пять, а потом и восемь порций «якоря», но Иван лишь пренебрежительно хмыкал и гордо отказывался, невзирая на свое не слишком завидное положение. Уж больно раритетная вещь была – в свое время ребята из группы преподнесли ему на юбилей эту массивную серебряную штуковину с прикрепленным к крышке подлинным немецким знаком времен Второй мировой «за участие в тридцати атаках», что символизировало – по их мнению – количество прожитых именинником лет.
Вакулов поднял воротник куртки, привычно заломил набок старенький, порядком выцветший берет без кокарды и решительно шагнул на улицу.
Дождь – по сравнению с тем, что было ночью, – слегка утих, но все равно поливал основательно. Небо было затянуто плотной низкой пеленой темно-серых, без единого просвета, туч, и Иван машинально отметил, что эта мерзкая погодка, похоже, установилась