Стихотворения. Николай Гумилев. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Николай Гумилев
Издательство:
Серия: Всемирная библиотека поэзии
Жанр произведения: Поэзия
Год издания: 0
isbn: 5-699-19575-0
Скачать книгу
писал следующей весной. – В трамваях возят почту. Сейчас по воскресеньям платформы, прицепляемые к трамваям, возят грязь и мусор из временных свалок, устроенных на улицах. Одна из них на углу Невского и Литейного».

      Немудрено, что появление трамвая казалось чудом, и еще большим чудом казалось, что попал в этот переполненный трамвай, куда лезут без билета, ведь во времена военного коммунизма проезд был бесплатным.

      Шел я по улице незнакомой

      И вдруг услышал вороний грай,

      И звоны лютни, и дальние громы, —

      Передо мною летел трамвай.

      Как я вскочил на его подножку,

      Было загадкою для меня,

      В воздухе огненную дорожку

      Он оставлял и при свете дня.

      Отнюдь не странно, что трамвай этот заблудился в бездне времен. Город представлялся то Вифлеемом, то Вавилоном. В нем все меньше оставалось от жизни, все больше от истории, искусства.

      «Это был праздник всесожжения, – вспоминал тот же В.Б. Шкловский. – Разбирали и жгли деревянные дома. Большие дома пожирали маленькие. В рядах улиц появились глубокие бреши. Как выбитые зубы, торчали отдельные здания. Ломали слабо и неумело, забывали валить трубы, били стекла, разбирали одну стенку вместо того, чтобы раскручивать дом, звено за звеном, как катушку. Появились искусственные развалины. Город медленно превращался в гравюру Пиранези».

      Вполне возможно, что Нева представится Сеной или Нилом, что за окном промелькнет бейрутский старик, умерший год назад. Времена и страны смешались, наложившись друг на друга, как и положено в «петербургском тексте».

      Вывеска… кровью налитые буквы

      Гласят: «Зеленная», – знаю, тут

      Вместо капусты и вместо брюквы

      Мертвые головы продают.

      А вот последствия хронического голода, потому что в ту зиму чудовищно голодали: «Мы ели странные вещи: мороженую картошку, и гнилой турнепс, и сельдей, у которых нужно было отрезать хвост и голову, чтобы не так пахли. Мы жарили на олифе, вареном масле для красок, сваренном со свинцовой солью. Ели овес с шелухой и конину, уже мягкую от разложения. Хлеба было мало. Сперва он был ужасен, с соломой и напоминал какие-то брикеты из стеблей, потом хлеб улучшился и стал мягким. Мы ели его сознательно».

      Совсем уж невыносимое из этого видения вытеснено. В стихах сказано о зеленной, а ведь магазины и лавки назывались «Мясная, зеленная, курятная». Как эмблема мясной торговли рисовался огромный золотой бык, как эмблема торговли овощами – кочан капусты, морковь, репа. Войдешь – по прилавкам рябчики, тетерки и зелень.

      Все это в прошлом, грезится. Как грезится и дощатый забор в переулке, давно растащенный на дрова.

      Ради чего эти лишения, этот мучительный алхимический процесс?

      Понял теперь я: наша свобода

      Только оттуда бьющий свет,

      Люди и тени стоят у входа

      В зоологический сад планет.

      В одном из вариантов вместо «тени» сказано «звери». Так логичнее, ведь люди и звери – это ступени в общей эволюции, где занимают свое место и планеты. Недаром дело происходит у входа в