В своём чёрном длиннополом одеянии Проповедник выделялся тёмной кляксой на фоне полного красок мира. Иветта с Адамисом уже знали, что такое одежда. Лавочница объяснила им, зачем она нужна. «Одежда, мои милые, служит в первую очередь для того, чтобы защищать тело от холода и от чужих взглядов, – говорила она, – но, конечно, для нас, женщин, она значит намного больше. Когда-нибудь, моя дорогая Иветта, ты это поймёшь. И будешь приходить ко мне снова и снова за новой одеждой». Естественно, на все замечания Адамиса относительно того, что они даже не знают, что такое холод, Лавочница отвечала, что нужно всегда готовиться к худшему. Затем она снабдила их самыми необходимыми, на её взгляд, вещами. Впрочем, на этот раз Адамис был даже рад обновкам. Хотя одежда была неудобной и постоянно раздражала кожу, в ней было слишком жарко и она сковывала все движения, но был у неё один плюс – она прикрывала наготу их тел, чего так желал Адамис. Теперь он мог смотреть на Иветту без тайного внутреннего стыда, и сам чувствовал себя защищённым, словно был покрыт непроницаемым панцирем. Одежда ещё больше мешала видеть душу, но это было уже не важно – в последнее время влюблённые так привыкли скрывать свои души друг от друга, что лишнее препятствие ничего не меняло. Вообще, происходящие с ними изменения уже не пугали их так, как раньше.
Вот и на этот раз, слушая Проповедника и слегка почёсываясь под одеждой, Адамис думал о том, что появление нового существа его не слишком удивило. Перемены, казалось, стали неотъемлемой частью их мира. Удивило Адамиса не появление Проповедника, а то, что он говорил.
– Братья и сёстры! – изрекал тот. – Не уподобляйтесь тем, кто ведёт животный образ жизни, в чьём существовании нет никакого смысла, кто ничего не делает на благо Общества, а живёт лишь в своё удовольствие. Не забывайте о своём долге перед Человечеством и Родиной, о том, что люди не должны принадлежать самим себе, а обязаны кому-то или чему-то служить. Надо всегда думать о будущем, а не жить сегодняшним днём, иначе это приведёт вас к катастрофе.
Проповедник постоянно употреблял непонятные для Адамиса слова: «общество», «долг», «человечество», «родина» и так далее. В устах этого человека, вещающего с Кафедры, они звучали очень возвышенно, и Адамис подумал, что, должно быть, это какие-то очень важные слова, значение которых он просто обязан выяснить.
Наконец Проповедник умолк и воззрился на своих слушателей, словно ожидая от них чего-то очевидного. Заметив, что они молчат, не решаясь заговорить, он ободряюще кивнул им и сказал:
– Можете задавать мне свои вопросы, братья и сёстры.
– Добрый день! – вежливо поздоровалась с ним Иветта. – А ты кто?
– Я – Проповедник! – с достоинством ответил Проповедник, пригладив рукой редкие волосы на голове. – А это моя Кафедра, – указал он на Кафедру. – Я поднимаюсь на неё, чтобы проповедовать.
– Зачем ты появился у