– Так я смелый, – рассмеялся он. – Давайте-ка, сходите быстренько домой и наденьте что-нибудь другое.
Опять всплыла эта злосчастная жилищная проблема.
– Я же вам говорил, что в настоящий момент это сложно.
– Да ладно, ваша бывшая подружка наверняка ходит на работу. Или хоть за покупками. Зачем вы все усложняете?
– Видите ли, – неуверенно начал я, – это очень проблематично. Квартира…
Я очутился в тупике. Да и вся ситуация была унизительна.
– У вас что, ключа нет?
Теперь пришла моя очередь рассмеяться от такой невероятной наивности. Я даже не знал, существовал ли вообще ключ от фюрербункера.
– Нет, э-э-э… как бы это сказать? Контакт больше… невозможен.
– У вас что, судебный запрет на общение?
– Я и сам не могу это себе объяснить, – ответил я. – Но в некотором роде да.
– Боже мой, по вам и не скажешь, – сдержано отреагировал торговец. – Что же вы натворили?
– Не знаю, – честно признался я, – у меня пропали воспоминания о том периоде.
– Но, по-моему, у вас нет склонности к насилию, – задумчиво произнес он.
– Ну, – отозвался я, пригладив руками пробор, – я, конечно, солдат…
– Вот что, солдат, – сказал торговец, – хочу вам еще кое-что предложить. Вы хороший человек, и мне по душе ваша одержимость.
– Разумеется, – подтвердил я, – любой разумный человек одержим. Надо стремиться к цели изо всех сил и да, с одержимостью. Равнодушный, лживый компромисс – корень всех бед и…
– Хорошо, хорошо, – перебил он меня, – смотрите. Завтра я принесу вам кое-какие мои старые вещи. Не надо благодарить, я в последнее время немного поправился, так что пуговицы не застегиваются, – он недовольно посмотрел на свой живот, – но вам, пожалуй, это подойдет. По счастью, вы не Герингом работаете.
Я был сбит с толку:
– А он-то тут при чем?
– А потом я сразу отнесу вашу форму в чистку…
– Я не расстанусь с формой! – твердо заявил я.
– Ладно, – он как будто немного устал, – вы сами отнесете вашу форму в чистку. С этим-то вы согласны? Согласны, что ее надо почистить?
Возмутительно, когда с тобой обращаются как с ребенком. Но, очевидно, так будет продолжаться до тех пор, пока я буду расхаживать грязным, словно маленький пострел. Пришлось кивнуть.
– Только вот с ботинками будет трудновато, – сказал он. – Какой у вас размер?
– Сорок третий, – смиренно ответил я.
– Мои будут малы. Но ничего, что-нибудь придумаю.
Глава IV
Должно с пониманием отнестись к читателю, если на этом или же другом моменте в нем зародится удивление той скорости, с которой я приноровился к условиям новой ситуации. Разумеется, на голову читателя целые годы, даже десятилетия моего отсутствия беспрестанно лили из поварешки демократии превратное марксистское