– Чего?
Варя предупредительно улыбнулась и нерешительно выговорила:
– Такой же, говорит, видно, бешеный, как мой Иван.
– Чевой-то я бешеный? – обиделся Петя.
– Это в хорошем смысле! – поторопилась заверить Варя. – Такой же, значит, простой и весёлый!
– А-а… Ну это да, – согласился Петя. – А чего грустить?
– И столько всего повидал! И что, вот так все два года – уче-эния, трево-оги, да?
– Зачем… Знаешь, сколько я там книжек прочитал? Море!
И это было «голимой» правдой. Под конец службы от скуки Петя, можно сказать, помешался на книжках. Начав с Вальтера Скотта, затем с таким же захватывающим интересом проглотил всего Фенимора Купера. Не только собрания сочинений этих писателей украшали их армейскую библиотеку, были там и Шекспир, и Стендаль, и Бальзак, и Диккенс, и «даже какой-то Арагон». Отечественная классика вообще была представлена в полном объёме, но к ней поначалу не тянуло. Ну чего там могло быть интересного после Вальтера Скотта или Фенимора Купера? Несжатые полоски, шинели, носы, премудрые пескари, «зеркало русской революции», «что делать», «сны Веры Павловны», палаты «номер шесть», Иудушки Головлёвы – «короче, мрак непроходимый»… Но когда, из чистого любопытства, заглянул в Достоевского (в серенький, словно только что из типографии полученный десятитомник), уже не мог понять, почему в школе от всего этого воротило? Что ни возьми – «Бесов», «Подростка», «Идиота», «Братьев Карамазовых», да хоть то же «Преступление и наказание», – даже если судить по одному интересу, это какое же захватывающее чтение!
И Петя стал перечислять названия прочитанных книг. И тут выходил умнее Вари.
– А расскажи… Ну-у хотя бы про этого идиота. Что, прямо настоящий идиот?
– То-то и есть, что нет. Идиот этот – всем идиотам идиот! Короче, умный придурок. Ей-Богу! Не то, чтобы себе на уме… В общем, дурак, но хитрый… И почти все от него без ума: и генеральская дочка, и красавица ещё одна, и сама генеральша – ну все… А идиот этот, Мышкин его фамилия, князь, так я вообще валяюсь… Представляешь? Обеих любит и на обеих жениться собрался. То за одной, то за другой ухлёстывает. Одной письма пишет, другой в любви объясняется. Я, говорит, ваши глаза во сне видел… Так и не поделили его. Ни той и ни другой не достался. И конец страшный.
– Какой?
– Купец там одни был. К красавице этой идиота всё ревновал… Заре-эзал.
– К… кого? Этого?
– Не-э. Красавицу. И князю же всё и расскажи. Так он от переживания опять с катушек съехал. Он же до этого настоящим дурачком был. В Швейцарии лечился. Вылечили вроде. Ну он в Питер и полетел. В новую жизнь, значит. Ан не тут-то было. Короче, опять шарики за ролики заехали, и его назад в Швейцарию лечиться отправили. Грустный, в общем, конец, не как в сказке. У Достоевского все книжки плохо кончаются.
– И чего тут интересного?
– А ты возьми и прочти, тогда сама увидишь.