– Мермунд? – спросил Саймон. – Как девочка из замка могла побывать в Мермунде?
Мария скривила губы.
– А где, по-твоему, принцесса и весь ее двор жили до того, как она перебралась в Хейхолт, – в полях Наскаду? – фыркнула она. – Конечно, в Мермунде. Это самый красивый город в мире, там встречаются океан и великая река Гленивент. – Но ты ничего не знаешь, ты там не был. – На ее губах появилась озорная усмешка. – Мальчик из замка.
– Тогда спой! – взмахнув рукой, предложил Бинабик. – Река ждет. Как и лес!
– Надеюсь, я все помню, – сказала она, украдкой посмотрев на Саймона, который ответил ей надменным взглядом, – ее замечание не сумело испортить ему настроение. – Это песня плывущих по реке матросов, – продолжала она, откашлялась и запела – сначала осторожно, потом все увереннее – мелодичным гортанным голосом.
…Теперь те, кто плывут к Большому пруду,
Вам расскажут о тайне его,
И хвастаться море причин найдут:
Кровь, сражения, много всего…
Но спроси матроса любого,
Что по Гленивенту плывет,
И он скажет, что создал Бог океан,
Но главной была Река!
О, Океан, он большой вопрос,
А Река – для всего ответ!
С ее весельем, размеренным взмахом весел,
Прекраснее танца нет.
Так пусть Ад заберет лентяев всех,
Эта старая лодка их не вместит.
Если мы потеряем кого-то здесь,
Мы в Мермунде выпьем за них…
Теперь кто-то выходит в море один,
И его больше не видит никто.
Но каждую ночь мы вместе, речные псы,
Смотрим вместе на кружек дно.
Кто-то скажет, что мы слишком много пьем
И слишком частые гости драк.
Но, если Река давно в сердце твоем,
Можно ночь провести только так.
О, Океан, он большой вопрос,
А Река – для всего ответ!
С ее весельем, размеренным взмахом весел,
Прекраснее танца нет.
Так пусть Ад заберет лентяев всех,
Эта старая лодка их не вместит.
Если мы потеряем кого-то здесь,
Мы в Мермунде выпьем за них…
В Мермунде! В Мермунде!
Мы в Мермунде выпьем за них!
И, если не заметим мы их в воде,
То сэкономим пенни на похоронах[2].
К тому моменту, когда Мария добралась до припева во второй раз, Саймон и Бинабик уже запомнили слова настолько, что смогли к ней присоединиться. Кантака прижала уши, пока они кричали и вопили, а быстрое течение Эльфвент несло их вперед.
– «Океан, он большой вопрос, а Река – для всего ответ…»
Саймон пел на пределе возможности своих легких, когда нос лодки во что-то врезался и отскочил в сторону: они опять оказались среди камней. К тому моменту, когда им удалось преодолеть опасный участок, все сбили дыхание и не могли петь. Однако Саймон продолжал улыбаться, а серые тучи над лесным пологом снова окатили