Иден был министром иностранных дел Болдуина, стремление которого к миру и спокойной жизни было всем хорошо известно. Он не принимал активного участия в руководстве внешней политикой. Чемберлен же стремился осуществлять деспотический контроль за деятельностью многих министерств. У него были свои определенные взгляды на вопросы внешней политики, и с самого начала он утвердил свое бесспорное право обсуждать внешнеполитические проблемы с иностранными послами. Занятие им поста премьер-министра означало поэтому небольшое, но существенное изменение в положении министра иностранных дел.
К этому добавилось глубокое, хотя вначале и скрытое, различие в точках зрения и настроениях. Премьер-министр хотел поддерживать хорошие отношения с обоими европейскими диктаторами и считал, что лучший метод – это умиротворение и попытки избегать всего, что могло бы оскорбить их. Иден же прославился в Женеве, сплотив европейские страны против одного из диктаторов. Получив свободу рук, он, вполне вероятно, довел бы санкции до грани войны, а быть может, и дальше. Он был верным сторонником союза с Францией.
Он только что настаивал на «переговорах штабов». Он стремился установить более тесные отношения с Советской Россией. Он сознавал опасность, которую представлял собой Гитлер, и страшился ее. Его тревожила слабость наших вооружений и воздействие этого фактора на внешнюю политику. Можно сказать, что у нас с ним по существу не было серьезных расхождений во взглядах; правда, он был у власти. Поэтому мне с самого начала казалось, что между этими двумя ведущими членами кабинета, несомненно, возникнут расхождения по мере того, как международная обстановка будет становиться все более напряженной.
Начиная с лета