– Он к тебе приставал? – спросил Малкольм с тревогой в голосе. Джейн испытала странное удовлетворение при мысли, что теперь-то он точно не будет считать их «милую французскую деревушку» картинкой с открытки. – Что он говорил?
– Всё в порядке, – заверила она жениха.
Подходя к машине, Джейн обернулась, но табуретка возле двери была пуста, и старик словно растворился в воздухе.
Глава 5
Первым, что увидела Джейн, свернув на грязную подъездную дорожку, были распахнутые настежь ворота.
– Странно, – пробормотала она.
Бабушка свято верила в неприкосновенность личных границ – как физических, так и социальных, – и Джейн никогда не видела ворота незапертыми. Громкий хриплый лай из зарослей, которые отгораживали дом от дороги, только усилил чувство ненормальности происходящего. Через мгновение к машине бросилась тощая немецкая овчарка. Глаза Джейн расширились.
– Дружок?..
Собака замедлила шаг и оскалила зубы. Шерсть на боках свалялась и спуталась.
– Кажется, он тебя не узнает, – с тревогой заметил Малкольм, когда пес припал к земле, будто готовясь к прыжку.
– Я его тоже. Но это может быть другой. Бабушка называет всех своих собак Дружками – говорит, устала придумывать имена.
– Может, это бродячий? – предположил Малкольм.
У бабушки собака не могла так исхудать – и обозлиться. Джейн инстинктивно проверила окно – оно было плотно закрыто.
– Давай подъедем к дому. Ба, наверное, уже услышала шум.
Джейн поехала вверх по склону и с облегчением проследила, как пес с истошным лаем снова скрылся в зарослях.
Они припарковались справа от ветхого крыльца, с которого полосками сходила белая краска. Свет в окнах не горел, и единственным ответом на ее робкий стук была тишина.
Внутри Джейн все сжалось, кончики пальцев покалывало. Она поджала губы и толкнула деревянную дверь. Та оказалась не заперта. Из коридора повеяло затхлым холодом. Девушка поежилась.
– Малкольм, что-то не так.
– Может, она пошла в гости?
В тишине опустелого дома голос Малкольма прозвучал неестественно громко. У Джейн побежали мурашки по спине.
– Она не ходит в гости, – уверенно ответила девушка, но все же почувствовала слабый проблеск надежды. Может, теперь ходит; или она переехала, и мы только что ворвались в чужие владения…
Джейн свернула в коридор. На стене мелькнула знакомая репродукция «Красной комнаты» Матисса, под ногами шуршал все тот же потертый персидский ковер. Когда она перешагнула порог гостиной – той самой гостиной, где в четыре года строила крепости из подушек и шерстяных одеял, – последняя надежда, что Селин Бойл отправилась в гости или переехала, растаяла. Потому что бабушка была здесь – сидела в любимом кресле с цветочным узором, строго сложив руки на коленях. Ее кожа была землистого оттенка, глаза глядели куда-то мимо Джейн, а темные зрачки подернула