Пыль остановилась, смахнула с вспотевшего лба прилипшую паутинку и ворчливо пробормотала:
– Можно было и долететь. Что за глупая идея ходить пешком, когда есть возможность конфигурировать крылья.
Эль только хмыкнула в ответ, а Пыль, оглядевшись, добавила:
– Но ты права. Очень милое местечко!
Девчонки подошли к «Моховой поляне». Мох обрамлял огромные черные камни и полностью покрывал те, что поменьше. Издали казалось, что это гигантская тарелка с манной кашей (с комочками и изюмом).
Двойняшки шли по мягкому бело-голубому ковру ягеля, приятно пружинящему под ногами. Мох был хрупок и сух, и топтать его было очень жалко (в горах все растет медленно, а погубить все это можно мгновенно и очень легко).
Именно поэтому девчонки пошли в почти полной левитации.
В отличие от всех других конфигураций (или трансформаций), неполная леви-конфигурация, представляла собой некоторое уменьшение гравитации, однако без «воспарения»(что являлось полной левитацией) и видимых физических изменений (типа крыльев, чешуи или каких-либо других признаков, характерных для второй и третьей конфигураций. Левитация, однако, была почти полной, поскольку даже попадавшиеся под ноги грибы(разноцветные поганки, крепенькие, желтые маслята и огромные подосиновики) оставались целехонькими. И только дождевики «взрывались» под их ногами, как маленькие вулканчики.
Наконец поляна (скорее, поле, поскольку была она очень большой) закончилась и сестренки начали подниматься сначала по довольно пологому, а потом становившемуся все круче и скалистее склону Горы. На высоте альпийских лугов уже начал попадаться первый на их пути, он же последний в этом сезоне, но все еще оставшийся в распадках, сильно подтаявший снег.
– А вот и «Плато звенящей тишины», – тихо, словно боясь спугнуть эту самую тишину, сказала Эль.
Перед девочками открылось широкое пространство, усыпанное первыми, уже почувствовавшими приближающееся лето, цветами. Вдоль русла ручейка еще лежали остатки снега и льда. Тишина здесь, если не считать журчания воды, перекатывающейся по камешкам, действительно была идеальной. Со всех сторон нависали скалы, которые не пропускали ни звука извне.
– Да-а-а-а, поэтичное название, – тожепочти шепотом подтвердила Пыль. И добавила: – Тишина такая, что в ушах звенит. Красота-то какая. Посмотри, какой чудной «снеголед»…
Снег, и вправду, был необычным. Собственно, это и была смесь из снега со льдом. Льдинки в каком-то причудливом рисунке перекрещивались под разнообразными углами меж собою, как россыпь разнокалиберных, разбитых вдребезги стекол.
– Хоть раз бы попасть сюда в солнечный день, – Эль с сожалением подняла глаза к небу.
Словно в ответ на ее пожелание, тучка, упорно заслоняющая солнце, смилостивилась и «убежала». Яркие лучи осветили плато, и тут…
Все эти кристаллы, большие и маленькие, весь этот невообразимый хаос снежно-ледяного великолепия вспыхнул мириадами огней. Казалось, и цветов-то таких не существует!
– Ох, –