Но не успела Ева достучаться своей игрой до каждого сердца в помещении, как ее поспешили прервать. В зал вбежал крупного телосложения охранник и, громко топая, направился к столу – той самой импровизированной сцене Евы. Каким бестактным и некультурным нужно быть, чтобы прервать голос Бетховена! Девушка не видела мужчины, но чувствовала, слышала тяжелые шаги, и сердце предательски екнуло. Убежать она не успеет, доиграть тоже. Нужно было быстро сообразить что делать.
– На выход! – скомандовал громила, с ненавистью глядя на нарушителя «тишины».
– Даже доиграть не дадут… – в себя возмутилась Ева и, неохотно отпустив смычок, спрыгнула на пол. Показывать страх она не собиралась, но волнение плотно подступило к горлу, и голос сделался хриплым. Главное, чтобы никто снова не вызвал полицию. Благо, люди в зале недовольно завыли – шоу должно продолжаться!
– Оставь ее! – крикнул какой-то пьяный голос из угла, но на него не обратили внимания.
– За такие выходки полагается штраф, – охранник небрежно схватил Еву за локоть и дернул в свою сторону. Он сжал тонкую руку так, словно собирался переломить кость. Неужели он не видит, что перед ним хрупкая дама. «Надо было сразу бежать.»
– Но это ведь было красиво! – слезно возмутилась Ева, вытягивая руку со скрипкой в сторону из страха, что ее заберут. Только не скрипку! Пусть лучше побьют.
Мужчина был втрое больше Евы, потому в его сильных руках авантюристка выглядела беззащитно, как котенок под грубым ливнем. Охранник тяжело вздохнул, – видимо, его отвлекли от какого-то важного дела, и потащил Еву в сторону блока охраны. Ну уж нет! Ева резко дернулась и метнулась к выходу, чувствуя одну только сильную пульсацию в висках и силы бежать как можно дальше. Но охранник лишь сильнее сжал чужую руку и встряхнул девушку, как тряпку. Перед глазами запрыгали кузнечики.
Внутри похолодело. Теперь точно увезут в полицию… Идеи Кати как всегда безумны! Не безумнее Евиных, но все же.
– Пусти, горилла! – истошно закричала Ева в самое ухо охранника, но зря. Тот лишь сильнее зарычал и продолжил тащить ее под громкий хохот посетителей.
Она начала кричать, единственная до смешного серьезно отнесшись к происходящему и вырываясь со всем отчаянием. Максим тихо усмехнулся, наблюдая за происходящим, и, наконец, покинув свое место, направился в сторону блока. Горе-поэтессу нужно было спасать, а то ее ультразвук погубит эти и без того картонные стены.
– Подождите! Я ее знаю. Пусти.
Ева быстро обернулась