Мы дети тонущего корабля,
По нам уже скорбит Земля,
Но в трюме есть заветный стяг –
Надежды луч развеет мрак.
Свободы стяг развеет мрак.
Любовь моя всегда со мной
Кинжал убийственного «Нет»
Я буду помнить много лет,
Дар редкий – за любовь – любовью,
За преданность – награда болью.
Судьбы назначенную нить
Так трудно нам переменить,
Но счастья солнечные дни
В душе надолго сохраним
И в радуге волшебных снов
Живёт сердечных тайн покров.
Любовь моя всегда со мной
Как неба синь над головой,
Как шум реки и сень лесов,
Как радость детских голосов.
Любовь мою отнять нельзя –
То Богом данная стезя.
В платье ситцевом любовь
Затерялись ритмы строк
В бурях жизненных дорог,
Их теперь не отыщу,
Над потерей погрущу.
В небе – хлопок облаков,
Солнца луч светить готов,
Прошлогодняя трава
Изумрудом ожила.
А под жемчугом Луны
Чувства глубиной полны,
И роняет шёпот нежный
Светлая «Страна Надежды».
Клятвы раздаёт нам вновь
В платье ситцевом Любовь.
Для неё я злато строк
Отыщу в пыли дорог.
Вечность и бессердечность
Есть в мире тьма блуждающих людей,
Судьбы лишённые богатствами и скукой,
Они обречены на горькую разлуку
И безразличия глухую муку.
Есть в мире Вечное. Оно живёт,
Не зная времени. И страхом тленное гнетёт
И на пути познания встаёт
Суровой немоты её безжалостный оплот.
На знамени землян – бессмертье – целью,
Они не знают, что Вечность,
Бездной чёрной рея,
В стремлении себя преодоленья
Мечтает о блистательной конечности
Своей космической несокрушимой млечности.
Мечтает Вечность о Конечности
Своей в веках царящей бессердечности.
P.S. А что с людьми, лишёнными судьбы
Богатствами и тяжкою докукой?
Какой-то «Калиостро» русский
То ли за деньги, то ль от скуки
Устроил для них тур
На сексзанимательный, блистательный Сатурн!
На пороге разлуки
«На пороге разлуки…»
На пороге разлуки
Стояли две муки –
Твоя и моя –
В ветрáх октября.
А осень дождливая
Лист жёлтый кружила
И гневные злые слова
На память обида дала.
Тропинки шуршали,
Тебя провожая
В чужие края,
Где не будет меня.
«На исходе сумерек…»
На исходе сумерек
Прошептала ночь,
Что наша любовь уходит прочь.
У крайнего края