Наконец пришел Миронов. Лапин облегченно вздохнул. Теперь их все же двое. Он приветливо улыбнулся:
– Владимир Иванович, есть кое-какие жалобы на вас.
– С жалобами веселее, – ответил Миронов.
– Вот, – Лапин протянул ему приготовленную Черноконем папку с документами, – познакомьтесь.
Миронов взял папку, уселся поудобнее и начал читать. Иногда он отрывал взгляд от бумаг, задумывался, и тогда казалось, что он немного косит. И его черные вьющиеся волосы напоминали Лапину того рабочего-комсомольца, каким он знал Миронова много лет назад.
В кабинете стояла томительная холодная духота, какая бывает весной в казенном помещении, когда за грязными окнами уже сияет и греет майское солнце.
Аврорин чертил на листе бумаги фигуры бессмысленные, как и выражение его толстого лица с капризно надутыми, пухлыми губами. Черноконь в своем мохнатом твиде сосал трубку, изредка трогая усы, делавшие его похожим на грузина. Черноконь слыл на заводе элегантным мужчиной. Брюнет! Умница! Какой вкус! В смысле вкуса Черноконь был в Сосняках даже некоторого рода законодателем. Ангелюк, сбычившись, просматривал бумаги в папке, Лапин с тоской думал, что Миронов уйдет, а Ангелюк останется.
Миронов перелистал папку, положил ее на стол.
– Ну и что?
– Хотелось бы знать ваше мнение.
– Мое мнение? Эти документы, по-видимому, не первой свежести: все это давным-давно известно, обсуждалось тысячу раз. Сметные нарушения – за каждое я получил по выговору. Что касается людей – да, правильно! На опытных работах нужны знающие, инициативные, смелые люди, их я и подбираю. И впредь буду подбирать.
– Если вам позволят, – проскрипел Ангелюк, не поднимая головы.
– Кого мы видим! – сказал Миронов. – И Ангелюк здесь.
– Товарищи, товарищи! – Лапин предупреждающе поднял руку.
В душе он восхищался Мироновым: молодец! Но найти собственную линию поведения Лапин никак не мог. Дурацкое положение, дурацкая история!
– Есть вопросы к Владимиру Ивановичу? – спросил Лапин.
– Э-э, – зашепелявил Аврорин, одергивая на себе узковатую спортивную курточку. – Владимир Иванович, меня интересует качество хлорина. Помните, была претензия Клинского завода?
Качество хлорина не интересовало никого, в том числе и самого Аврорина.
– Не помню, – ответил Миронов небрежно.
– Есть еще вопросы к Владимиру Ивановичу? – спросил Лапин.
– У меня у самого есть вопрос, – сказал Миронов, – что все это значит?
– Ровно ничего, – засмеялся Лапин, – есть заявления, их надо разобрать. Сами посудите: не можем мы их выбросить в корзину.
Лапин