«Можно мне присесть на скамейку?» – невинным и кротким голосом спросила непрошеная гостья. «Садитесь», – недовольно ответил я, а сам (на всякий случай) сместился на самый край скамейки, давая Мадине ясно понять: никаких отношений с ней я иметь не желаю! Мне было очень неприятно видеть эту особу, доставившую мне столько неприятных переживаний…
«Вы, наверное, всё ещё сердитесь на меня?» – спросила Мадина.
«Да чего уж там…» – мрачно ответил я и опустил голову, упёршись взглядом в землю, давая ясно понять Мадине: убиралась бы от меня как можно скорее…
«Нет, я чувствую: Вы продолжаете на меня сердиться!» – с ангельской улыбкой и игривым тоном настаивала Мадина. Я не стал разубеждать её в этом… «Сердиться» – это не то слово! Я откровенно ненавидел появившуюся нежданно-негаданно строптивую собеседницу… И вообще – лучше бы она сматывалась отсюда подобру-поздорову…
Встать самому и уйти от неё у меня, к величайшему сожалению, не было никакой решимости…
* * *
Между тем моя отчуждённость лишь раззадорила Мадину. Повиниться передо мной, попросить прощения за содеянное – на это Мадина оказалась не способной…
Тем не менее она решила во что бы то ни стало восстановить между нами те отношения, которые возникли в клубе на вечере танцев.
Мадина решила воздействовать на меня по-другому. Женская интуиция подсказала ей, что надо сделать.
«Можно мне Вас поцеловать?» – неожиданно спросила меня Мадина. Я посмотрел на неё непонимающим взглядом.
«Что она себе думает? Да как она может такое говорить?» – эти вопросы захлестнули меня. Я онемел от изумления! На вечере танцев я почитал бы за счастье припасть к её чувственным, обольстительным устам. Но после того страшного скандала как вообще можно заикаться об этом?! Просто невероятно!
Однако Мадина, не ожидая моего согласия, быстро встала со скамейки и, наклонившись ко мне, схватила ладонями мою голову и впилась своими губами в мои губы!
Всё произошло так быстро, что я не мог опомниться, а её страстный поцелуй был таким долгим, что я чуть не задохнулся…
Когда я, в свою очередь, хотел Мадину поцеловать, она тут же сказала: «Давайте уйдём отсюда за эти кусты. Там есть другая скамейка. Здесь нас могут увидеть…»
Я покорно повиновался обольстительнице.
* * *
Примерно в десяти метрах от главной аллеи, в кустах, стояла точно такая же скамейка. Когда мы уселись, я сжал Мадину в своих объятиях и стал осыпать её лицо жаркими поцелуями. Меня охватила безумная страсть…
Спустя некоторое время я немного утихомирился. Мадина была явно смущена: она никак не ожидала такого бурного проявления моего природного инстинкта…
«А Вы тоже хороши, – сказала она. – Не успели познакомиться, а Вы стали обнимать