20 апреля 1944 года мы навсегда распрощались с райцентром Гнаденфлюр. Возвращались мы семеро: я, тётя Циля, дедушка, бабушка, отец, Ида и их 10-летняя дочь Виктория.
Дядя Давид, признанный непригодным к строевой службе, тем не менее был мобилизован и направлен на так называемый трудовой фронт в город Энгельс Саратовской области. Его жена Анна с 6-летним Мишей также переехала в Энгельс.
Дядя Арон уже два года воевал на Ленинградском фронте, был награждён медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда». Каждое его письмо воспринималось тётей Цилей и мной как большой праздник!
В Гнаденфлюре тёте Циле пришлось работать на двух работах: уборщицей в райпотребсоюзе, который возглавлял мой отец, а также курьером в районном суде. Как-то работники суда узнали о том, что тётя Циля одна растит меня, а отец (по приказу мачехи!) не выделяет ей деньги. Работники суда уговорили подать в суд исковое заявление, а сами оформили все необходимые документы. Вскоре состоялся… суд! Отцу присудили платить на меня тёте Циле алименты в размере 25% его зарплаты… Когда я узнал об этом, мне было не по себе…
Вот такими событиями ознаменовалась моя жизнь на чужбине…
Глава 10. Возвращение
Ровно месяц мы были в пути. 20 мая 1944 года мы добрались до железнодорожной станции Пироговка, на пароме переплыли реку Десну и под вечер въехали в Новгород-Северский, который покинули почти три года тому назад. Я с горечью обратил внимание на то, что самые красивые здания в городе, в которых размещались райком партии, горисполком, райотдел НКВД и другие, были разрушены… Водонапорная башня на базарной площади была взорвана… Однако самым ужасным стало известие о том, что все евреи, оставшиеся в городе (их было несколько тысяч человек!), были безжалостно истреблены… В их числе были наши бывшие соседи – семья Вениамина Термана… До сих пор не заживает в груди рана от безумия и бесчеловечности немецко-фашистских извергов…
* * *
По прибытии отец снова стал работать директором горторга. Он, Ида и Виктория поселились на центральной улице города – имени Карла Маркса – в благоустроенной отдельной квартире. Нам с тётей спустя некоторое время выделили комнату в коммуналке. Тётя устроилась на работу в столовую в качестве кухонной работницы – корнечистки. Эта столовая находилась рядом с нашим домом.
К началу экзаменов за шестой класс я опоздал, так что пришлось мне досдать один экзамен по русскому языку. После этого я был переведён в седьмой класс.
Между тем война с немецкими фашистами продолжалась… В такое время быть в стороне от трудовых будней, прохлаждаться в тенистом парке или загорать на пляже было (с моей точки зрения) аморально! Я уговорил отца принять меня в горторг