волосы зашевелились у него на голове, потому что каменное выражение лица Мими не предвещало ничего хорошего. Но что именно она пыталась скрыть? Сочувствие, насмешку, злорадство? Что-то явно было не так. Непроизвольно на лбу Йенса набухли вены, а всё тело напряглось, как натянутая струна, когда у него вырвалось: «Нож здесь?» Ледяным тоном Мими ответила: «Твоя бедная мать чуть не надорвалась, таская эту красную жуть», но внезапно улыбнулась и продолжила: «К счастью, всё обошлось. Коробка лежит в столовой». Йенс торжествующе сжал правую руку в кулак и помчался в столовую. Там он поспешно вскрыл упаковку, полюбовался своим новым ножом и вместе с ним вернулся на кухню, чтобы с гордостью продемонстрировать Мими своё приобретение со словами: «Только посмотри! В мире есть много ножей, но этот…» «Да, да!», перебила его мать, «успокойся! Лучше взгляни, что я приготовила.» В крайне скептическом настроении Йенс приподнял крышку стоящей на плите кастрюли. После того, как облако вздымающегося кверху пара чуть не обожгло ему лицо, он смог различить в темном, лениво булькающем соусе очертания чего-то небольшого и черного. «Как ты и хотел», лукаво усмехнулась Мими, «это летучая мышь из твоей беседки. Ведь ты же бросил мне вызов!», подняла она вверх указательный палец. Йенс так хорошо знал свою мать, что сразу заподозрил подвох: она никогда не смогла бы поймать летучую мышь, сварить её и предложить собственному сыну на ужин. Однако он решил подыграть и не показал виду. Мими уже пообещала 50 евро, если он действительно откусит кусок от плавающего в соусе нечто. Втайне Мими надеялась, что её сын включит заднюю, и в итоге она окажется сияющей победительницей на белом коне. Однако Йенс был практически уверен в том, что никаких настоящих летучих мышей тут нет. Он пристально посмотрел в глаза своей матери и низким голосом произнёс: «Вызов принят», скривившись при этом, чтобы изобразить отвращение. Затем преувеличенно осторожно взял игрушечного зверька за крыло и поднял вверх. Липкий соус стекал обратно в кастрюлю. Судя по тактильным ощущениям, предмет был из резины. Последние сомнения развеялись, как утренний туман. Через пару мгновений над кастрюлей показалось и второе крыло. Чтобы не вызвать у Мими подозрений, Йенс сделал вид, что его подташнивает и отвернулся к стене. Там он обнаружил тень, отбрасываемую включённым торшером. Тень создавала впечатление, как будто резиновая летучая мышь медленно и мучительно истекает кровью. Низким, ироничным голосом в стиле находящегося в трансе оракула Йенс промолвил: «Проклятье! Она зовёт Бэтмена, просит его прилететь и отомстить. Как здорово, что теперь у меня есть мой армейский нож. Больше никто и никогда…» «Полагаю», перебила его Мими, «на тебя хватит и Робина.» Она прыснула в кулачок, сделав вид, что внезапно закашлялась. Продолжая играть принявшего нелёгкое решение человека, Йенс поднёс ко рту сочащийся соусом предмет, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он ждал, что мать вмешается, но Мими оставалась непреклонной.
