Дела семейные. Хроники земли Фимбульветер. Татьяна Авлошенко

посмотреть, что там происходит, а тогда, может быть, хозяина простят и позовут обедать.

      Насчет прощения не уверен, а обедать позвали. Причем таким способом, что отказаться не было никакой возможности. Гудрун ведь и при всем честном народе мокрым полотенцем по спине перетянуть не постесняется.

      Обед прошел, как обычно. Все были милы, приветливы и спокойны, о вороне, запертой в клетке и спрятанной в моей комнате, не говорили.

      Хельга закончила трапезу первой и, ласково улыбнувшись сразу всем присутствующим, удалилась к себе.

      Оле, преувеличенно кряхтя, поднялся.

      – Герда! Помоги старику отцу.

      Гудрун, поманив Вестри, ускользнула на кухню.

      Надо быть очень крупным идиотом, чтобы не понять столь явных намеков. Я поднялся, одернул камзол и отправился выяснять отношения с сестрой.

      Хельга была у себя, сидела, покачиваясь в любимом кресле. Вчера эта мебель стояла внизу в гостиной. Иногда мне кажется, что качалка, переваливаясь по-гусиному, сама таскается вслед за сестрой по дому, просто никто это не может проследить.

      – Хельга…

      – Сядь, не маячь.

      Я подумал немного и нагло уселся на подлокотник кресла. В конце концов, это всегда было мое место.

      – Хельга, ворону не выброшу. На улице она погибнет. Жить будет в моей комнате. Присматривать и прибирать обещаю. Прости, что притащил, тебя не спросив. Не подумал.

      Сестра коротко кивнула.

      – Ларс, ты всерьез мог помыслить, что я способна выгнать тебя из дома?

      – Если бы так решил, то не вернулся бы. Точнее, вернулся бы, но только чтобы забрать Герду, Вестри и гитару.

      – Все книги все равно утащить не смог бы.

      – Какие книги?

      – Которые, как считает Оле, помимо перечисленного, удерживают тебя дома.

      – Много он понимает! Гердину обувь, кстати, уже всю спрятал?

      – Обувь?

      – Ну да, чтобы дочери его любимой не в чем было уйти со мной на край света.

      Взглянув друг на друга, мы с сестрой рассмеялись.

      – Я ведь тоже… Сказала, не подумав.