Вступление
Когда видишь, как твой мир рушится, как всё то, что строилось твоими предками, убивается на корню, тут уже не выдержат не железные нервы, не дух человеческий… Просто хочется взять в руки клинок и пойти по стране, чтоб навести наконец-таки в ней порядок, просто взять, как Святослав Храбрый, да отсечь башку жидовьему каганату устроившему на Руси свой бордель, да запулить всё их поддакивающее отребье подальше в глубины космоса – пусть жрут там друг друга пока не подавятся…
© Первослав
Ты гражданин…
Замоложье, Замоложье…
Замоложье, Замоложье —
Васильковые луга,
Бор сосновый и крутые
Над рекою берега.
Бьётся вольное сердечко
За родную сторону —
Гадко и безчеловечно
Тянут Родину ко дну.
Всю порвали словно тряпку
На кусочки-лоскуты,
Управители блатные
От Москвы до Воркуты.
Зарастают лебедою
И бурьяном хутора —
Тянет грозною бедою,
Словно просится война…
Всё переменится внезапно…
Всё переменится внезапно —
И спящий раб, и хитрый плут
Поймут, что есть другое завтра,
И шею нелюдям свернут,
И будут вешать толстомордых,
Чтоб видно было за версту,
На фонарях, и на заборах
Напишут «Бей народ жидву!»
И будут камни брать с дороги,
И будут вилы, топоры,
Швырять в предателей народных
И бить, и бить их до поры…
Всё это будет – зреет семя,
И тлеет – спичку поднеси…
Для перемен настало время —
Настало время для Руси!
А знали б деды, что война…
Гниёт… Гниёт моя страна,
Под англо-сакса прогинаясь…
Уж тридцать лет идёт война,
В которой так и не сознались.
Молчит продажное ТэВэ,
Газеты мусорят словами,
А люди… гибнут за «лавэ» —
Подачкой выданной жидами.
Уж тридцать лет летим в дыру,
Себя из Метрики стирая…
Кому сказать-то хоть – кому?
Рабы – немы! Страна – гнилая!
Нет городов, заводов нет,
Колхозы… пустоши без края…
О чём молчим мы тридцать лет,
За что себя мы истребляем?
Жива… Жива-ль ещё страна?
За что же деды воевали…
А знали б, что у нас война —
То так же вот, как мы, молчали?..
«Светофоры, магниты, пятёрочки»…
«Светофоры, магниты, пятёрочки» —
Сколь ж вражьей заразы наторкано,
А отравы-то сколько на полочках,
А рекламы-то сколь нарисовано!
Не сожрать, не сносить – не испортится,
Всё без срока – на вечные давности,
Но зато хорошо – как откроются,
Так толпою все ходят и давятся —
Не едою, а видом, да запахом, —
Всё никчёмное в сетки пакуется,
Даже яйца расписаны палехом
(в подмосковье китайцем рисуется).
А одежда-то вся разноцветная,
Эх! Не видят цари – вот бы ахнули,
Вся сусальность их злата каретного
Побледнеет в сравнении с «ямахами»…
Вот житуха-то! Надо ж как выдалось —
Не колхозов, не свиста фабричного,
Выживай, как хотелось чтоб выжилось,
Иль подохни – чего уж тут личного?
В телевизоре – вот где красивенько,
Всюду первые, даже и в космосе,
А из поезда… Вот ведь, как хиренько,
А людишки, как будто из хосписа…
Вот так жизнь – тридцать лет как осрамились,
И жратвы, и таблеток, и «радости» —
Старики хоть пораньше представились,
Вот послушали б всякие гадости,
Вот узнали б, насколько мы чокнуты,
До какого значенья мы скурвились…
Оказалось, что все перевёрнуты,
Телевизором