– Нормально. Машуль, не дуйся, сегодня ненадолго, – наконец подал голос Иванов. – Я на кладбище собирался сгонять. Надо тамошнему бесу пузырь вручить за помощь. Помнишь, я тебе про него рассказывал?
Антон кивнул. Историю про мальчика-мажора, его обличённого властью отчима, о роли нечисти во всей этой эпопее и видеоролике на главной площади страны он в своё время слушал в подробностях, без правок и купюр.
Убедившись, что гость понимает, о ком идёт речь, Сергей продолжил:
– Его хоть Марек, демон наш дружественный, и нагнул для помощи в приказном порядке, однако работу тот сделал на отлично, не грех и спасибо сказать.
– Думаешь, ему твоё спасибо очень нужно?
– Не знаю, – хозяин квартиры пожал плечами. – Но отблагодарить надо, бес сделал больше, чем от него требовалось. Такое нужно ценить, особенно среди этого контингента.
Чуть подумав, Швец согласился:
– И то верно. С собой возьмёшь?
***
Сторожка при въезде на кладбище оказалась заперта.
– Не иначе, носит его где-то по своим делам, – озвучил очевидное Швец. – Будем ждать?
Перед тем, как ответить, Сергей посмотрел на солидный, позвякивающий стеклом пакет, который он крепко держал в руке; на небо с лениво плывущими по нему облаками; на траурную процессию, несколько сумбурно выстраивающуюся перед машиной-катафалком в ожидании, когда из неё извлекут гроб с покойником; на асфальтированный пятачок парковки перед центральными воротами, откуда недавно отъехало доставившее их сюда такси.
Вряд ли бес далеко ушёл – у него здесь порт приписки. Скорее всего, где-то неподалёку шляется.
– Подождём, – решил Иванов, отходя к дальнему от дороги углу домика, где стояла урна, а на подтаявшем весеннем снегу виднелись многочисленные чёрно-серые пятна от сигаретного пепла и имелась чистенькая, полированная от постоянного пользования, скамейка.
Достал сигареты, предложил Антону. Закурили, искоса посматривая на наконец-то сформировавшуюся, редкую колонну людей с венками, гвоздиками и немного растерянными, старательного избегающими прямого визуального контакта друг с другом, лицами.
Вразнобой, словно стараясь перекрыть громкостью свою несыгранность, задул в трубы и ударил в тарелки оркестр. Все затоптались на месте, зачем-то перемешиваясь между собой, потом первые ряды тяжело тронулись, а гроб будто поплыл в воздухе на крепких мужских плечах. Тоскливо заголосили женщины.
Неприятная картина. Оба инспектора нервно отвернулись, а Антон заметил:
– Всегда удивлялся похоронным оркестрам. Годами играют одну и ту же мелодию, а звучание – дерьмо. Словно специально поганят.
– Ты часто на похоронах бывал? – Сергей сплюнул в сторону попавшую на язык табачную крошку.
– Нет. Не часто. Но звук везде был один и тот же – словно кошкой по стеклу скребут, а та вопит