– Я, ик! простите, Французский.
Елизавета опешила, вымолвила свое обычное «ку-куру-куку!» и сочувственно уставилась на подругу. Та вжала голову в плечи, друг же ее не унимался. Радостно заржав, он воскликнул:
– Да, я Французский! Подданный! Ик!
– Сильно подданный, – желчно констатировала Елизавета. – Фу-уу! Разит как из пивной бочки! Шел бы ты, дорогой, куда шел.
Анатолий качнулся, сурово глянул на Валерию и пояснил:
– Я без нее ни-ни. Мы оба, – он сделал жест, которым лепят пирожки.
Елизавета с отвращением поморщилась.
– Фу, гадость какая! – сказала она, отталкивая Французского и увлекая за собой подругу.
– Девушки, вы знаете, что такое жизнь? – с пафосом вопросил он им вслед сильно заплетающимся языком.
Ответа не последовало, и Французский громогласно продолжил:
– Жизнь, это мучительная и бесполезная борьба с алкоголизмом!
Прохожие по необъяснимому русскому обычаю с симпатией смотрели на пьяного мужика и хихикали с одобрением. Валерия видела это и презирала и себя, и прохожих, и Лизку, и конечно Французского. Его – больше всех.
– Не знала, что он у тебя такой философ, – ядовито заметила Елизавета, ускоряя шаг. – Сразу чувствуется, что бедняга не столько живет, сколько ищет смысл своего бесцельного существования.
– Да-а, он такой, – вздохнула Валерия.
Расстроенная, она беспомощно оглянулась – Французский застыл в своем помятом плаще, щуплый, жалкий и пьяный…
Елизавета тоже бросила на него взгляд: презрительный, испепеляющий.
– Это надо отметить, – сказала она. – Так, милочка, сейчас же приглашаю тебя в ресторан. На обед. Посидим, поговорим «за жизнь».
– Я не одета, – испугалась Валерия.
– Ты всегда не одета, потому что все деньги угрохиваешь на Французского подданного. И вообще, что происходит? Просто ку-куру-куку и больше сказать ничего не могу! Слов нет!
Елизавета была возмущена. Время поджимало. Роман с Кругловым вошел в ту критическую стадию, когда настала пора для срочных и решительных мер. По опыту зная, что все романы неизбежно разваливаются, Елизавета желала чтобы этот роман развалился в законном браке: поэтому надо было спешить, а тут подруга все еще не пристроена.
Елизавета по-прежнему не решалась ранить Валерию своим счастьем. Она тщательно скрывала отношения с Кругловым. Но долго так продолжаться не могло. Больше рисковать Елизавета не хотела да и слишком опасно, Круглов мог сорваться с крючка. Она решила брать быка за рога.
В ресторане для разгона Валерия выслушала лекцию о женском достоинстве. За лекцией последовал вопрос:
– Зачем ты с «этим» живешь?
Валерия прекрасно понимала, что слово «это» заменяет другое, более обидное слово «ничтожество». Она рассердилась и закричала:
– А с кем мне жить? Я не могу жить одна, а ничего другого нет у меня!
Елизавета нахмурилась:
– Лера,