О радость, о счастье! В руках у него была обломанная удочка. Она сгибалась в дугу, и леска опять, как тугая струна, так и резала воду. Напуганная рыба тянула вглубь и никак не шла к берегу.
Но папа и не пытался пересилить её. Он то отпускал леску, то вновь слегка подтягивал.
Папа старался утомить рыбу. А мы с мамой затаив дыхание следили за этой борьбой.
Наконец утомлённая рыба показалась на поверхности и даже немного повернулась на бок, блестя серебряной чешуёй.
Тогда папа осторожно передал мне обломок удилища:
– Тащи, только потихоньку, не торопись.
Я схватил в руки удочку и, забыв всё на свете, изо всех сил потащил на берег.
– Тише, тише, оборвёт! – закричал папа.
Рыба бросилась в глубину. Я потянул к себе.
У берега в густой траве что-то сильно зашлёпало, завозилось.
Папа и мама кинулись туда. И тут я вновь почувствовал в руках какую-то легкость. «Оборвалась, ушла!»
Но в тот же миг папа выкинул далеко на берег сверкающую чешуёй рыбу.
Она тяжело шлёпнулась в траву и забилась, запрыгала в ней.
Мы подбежали к добыче. Подминая зелёные стебли, в траве лежал крупный голавль. Я схватил его обеими руками и начал с восторгом разглядывать. Спина у него была тёмно-зелёная, почти чёрная, бока серебряные, а голова большая, широкая. Потому, наверное, эту рыбу и назвали голавль.
– Ну, поздравляю тебя: теперь ты – настоящий рыболов! – радостно говорила мама.
– Да, да, рыболов! – добродушно смеялся папа. – Опять чуть не упустил. Он уж с крючка сорвался, я его еле успел в траве схватить.
– А что же ты от него хочешь, ведь это его первая настоящая добыча, – защищала меня мама. – И всё-таки он её сам вытащил.
– Конечно, конечно, – согласился папа. – Идёмте скорее к удочкам, – может, там без нас ещё что попалось.
Тут мы с мамой взглянули на папу, да так и ахнули. Он был мокрый и весь в грязи. Хорошо ещё, что погода стояла жаркая.
Папа отжал немного одежду и весело махнул рукой:
– Ничего, до вечера всё высохнет!
Мы вернулись к нашим удочкам. Действительно, на одной из них у папы сидел большой окунь.
Папа дал мне из своих ещё одну удочку, вместо моей сломанной, и мы продолжали ловить. Но я уже не столько ловил, сколько всё бегал к соседним кустам, под которыми в густой траве, прикрытый от солнца лопухами, лежал мой голавль. И каким же он мне казался огромным и красивым!
Мама тоже то и дело подходила к голавлю, трогала его рукой, качала головой и улыбалась. Наверное, она радовалась моей удаче не меньше меня.
И папа всё поглядывал на меня и говорил:
– Что, брат, доволен, а?
Весь этот день я чувствовал себя самым счастливым человеком.
Я поймал ещё двух ершей. А папа наловил много разной рыбы и даже поймал щуку. Вообще день вышел на славу.
Мама развела на берегу костёр, приготовила обед и чай.
Потом мы опять ловили