– Все так, но я-то про «она». Почему не «он»?
– Арина свет Марковна! Ты следователь или где? Если все это – не типичное поведение ревнивой бабы, то я – китайская королева.
– В Китае нет королевы. Даже короля нет.
– Вот именно. Чего морщишься?
– Стас, ты все очень красиво скомпоновал, даже по времени события как-то неправдоподобно хорошо между собой бьются. Только две детали смущают.
– Ну?
– Во-первых, мы с тобой на видео из больницы дружно опознали – кого?
– Оуперское опознание, ага, – фыркнул Мишкин. – В халате безразмерном, в маске, шапочке и перчатках. Не считая того простого обстоятельства, что ее там быть просто физически не могло.
– Ладно, допустим, это был наш общий глюк, спровоцированный предыдущим делом. Тогда вторая, с моей точки зрения, неувязка. Как в версию ревнивой бабы укладываются нападения на Дениса? Он же, по идее, ее вожделенный… ну не знаю… объект? А она его убить пытается. Не вяжется.
– Очень даже вяжется, – возразил Стас. – Про «не доставайся же ты никому» слышала когда-нибудь? Когда она тебя ногами пинала, ею двигало желание убрать с дороги соперницу. А потом как-то дошло, что Денис ей по-любому не достанется, и объект сменился. Ты, зараза, отняла у нее мечту, значит, тебе надо отомстить. Ну и мечте заодно. Но главное – тебе нагадить. Сразу не сдохнешь, понимаешь?
– Складно излагаешь, – похвалила Арина, пытаясь понять, чем же ее не устраивает эта версия, со всех сторон логичная и непротиворечивая, кроме, разве что, ее собственных ощущений: не там ищем. – Особенно, если бабу заменить на мужика.
– Тоже вариант, – согласился после короткого размышления Мишкин. – И даже, может, более перспективный. Потому что осознание безнадежности мечты в этом случае… гм… более безнадежное. Но виновата, разумеется, ты. Если кто-то облизывался на Дениса издали, вполне мог себе и навыдумывать обнадеживающих признаков. А ты вперлась на территорию, которую этот персонаж считал уже практически своей. И ненависть к тебе тут получается более… основательная, что ли… Ты вот что, – добавил он уже деловитым «оперским» тоном. – Майку бы одну из дому не выпускать.
Совет был более чем здрав, но несколько запоздал.
– Майка в лагере на все лето, разве я тебе не хвасталась? Ну… теоретически на все лето. Федька так гордится, ужас. Там нижний порог десять лет, но Майку взяли. Ибо такого толкового существа свет не видывал.
– Это-то да, мозгов твоей племяшки на десятерых взрослых хватит, – засмеялся Стас. – Но, Арин, она все равно мелкая, а в любой лагерь проникнуть… Не хочу тебя пугать, но не спецназ же их охраняет.
– Я ж говорю – лагерь не простой. К тому же все это на острове где-то в Адриатике. И так запросто туда не попадешь. Надежнее спецназа выходит.
– Ни фига себе! – восхитился Мишкин. – Дорого, небось? Или ей как особо одаренной какие-то квоты или гранты полагаются?
– Да какие квоты, Стас! Все сами. Не дороже денег. Федька