Река времени. По следам моей памяти. Виктор Ярошенко

в октябре 1917 года государственный переворот под лозунгами строительства государства «диктатуры пролетариата». Поэтому всё население СССР в разделах о происхождении бесконечных анкет и автобиографий вынуждено было поголовно писать «из рабочих» ну, в крайнем случае, «из беднейших крестьян». Не понятно при этом, куда же подевались остальные 60 % затурканного населения. В противном случае, если анкета была не рабоче-крестьянской, то получить квалифицированную работу, высшее образование, обеспечить себе и детям сносное существование было практически невозможно. Поскольку в официальных документах было записано «из рабочих и крестьян», то родители с детьми не очень-то откровенничали дома насчёт своего истинного происхождения и прошлого, а уж тем более прошлого дедушек и бабушек. Свежи ещё были воспоминания о «подвиге» Павлика Морозова, которого система коммунистического воспитания толкала доносить на своего отца…

      Наша семья в этом смысле также не была исключением – никакой «лишней» информации о прошлом семьи дети не имели, это могло только помешать их будущей жизни. Я знал, что со стороны семьи матери – ни она, ни её родители – никогда не были коммунистами: членами КПСС, ВКП(б) и т. д. Хотя я не раз задавал наводящие и каверзные вопросы об их происхождении, что деду – Фабрину Ивану Максимовичу, что бабушке – Анастасии Ивановне, они до последнего вздоха хранили таинственное многозначительное молчание. Единственное, что я точно знал, так это то, что они коренные москвичи, а в 30-е годы их, как следует, «уплотнили», то есть, подселили в их квартиру ещё одну или две семьи.

      Какие-то невнятные косвенные сигналы о прошлом их семьи и намёки о происхождении подавала мне мама, воспитывая меня строго и с определёнными полезными «интеллигентскими заскоками», привычками и навыками. Она почти 30 лет проработала заместителем директора Московского автомеханического техникума (МАМТ). Техникум готовил специалистов среднего звена, сейчас бы их назвали «синими воротничками», в основном, для таких машиностроительных предприятий, как Завод имени Лихачёва (ЗИЛ). Сегодня, в результате политика Гайдара, завод канул в лета, а тогда, в советские времена, был крупнейшим производственным объединением, на котором работали более 100.000 человек.

      Сначала мама закончила МАМТ, затем Автомеханический институт и стала на всю оставшуюся жизнь бессменным заместителем директора по организационной работе и учебной части. Одновременно она преподавала там же черчение и ещё какой предмет, связанный с металловедением. Мне в некотором роде повезло, хотя мама и преподавала технические дисциплины, но она была настоящим опытным педагогом и знала, как убедить, заставить или увлечь меня делать то, что нужно делать в данный момент, а это, в свою очередь, помогло мне в будущем… Помню, связанный с её работой и воспитанием, один забавный случай. Как все городские послевоенные дети, я ходил в детский сад. Однажды, когда мне было лет 6, а сад по каким-то причинам не работал, девать меня было некуда, мама с разрешения директора взяла меня в техникум