– За то, что оставила слепую девчонку на льду без присмотра! Ее чуть машинкой не переехало, ты вообще соображаешь, что творишь?!
– Но я… мне просто надо было отойти…
– Надо было вывести ее со льда и усадить на скамейку, тем более, что до конца аренды оставалось всего ничего. Какого хрена я тебе правила объясняю?! Сколько, блядь, раз вам на инструктаже говорили: НА ЛЬДУ ПРИСУТСТВУЕТ ТРЕНЕР! Даже если у вас всего один человек, даже если это профессионал, даже, блядь, если это чемпион вселенной! Ты соображаешь, что села бы, если бы она травмировалась? Ты соображаешь, что если бы там был ребенок, машинка его могла бы и не заметить? Ты вообще хоть о чем-то думаешь, или в башку свою исключительно жрешь?!
– Инна, – прерывает меня Серега, – в мой кабинет, пожалуйста, через полчаса.
Когда она уносится в слезах, брат поворачивается ко мне:
– Полегчало?
– Не особо.
– Это на тебя встреча с Никольской так подействовала?
– Встреча с Никольской добавила мне седых волос. Скоро придется воровать у твоей жены краску для волос. Найди ей нормального тренера, если так всралось ползать по льду, не разбирая дороги. Потому что Инна, конечно, идиотка, но сидеть с ней, если что, тебе, я полагаю.
– Да, ты прав, – вздыхает брат. – Я почему-то подумал, что молодая девчонка найдет контакт с Настей. Ее отец очень просил поставить девочку на лед, она скучает после аварии. Я думал, Инна справится с обычным катанием… ладно, раз молодежи поручать ничего нельзя, займешься Никольской сам. Возьми в помощники Риту, пусть учится на простеньком.
– Что?
– Что? – Серега смотрит удивленно. – Ты был ее тренером, ты – взрослый и, мне хочется верить, умный мужик и не станешь оставлять слепую подопечную рядом с опасными машинами. У меня нет других кандидатов.
– Серега, ты охренел? На мне три группы! Скоро этапы! Надо проги ставить, дрючить их за прыжки, скоро сборы, открытые прокаты! Какая, в жопу, слепая девчонка?!
– Сборы в конце лета, прокаты в начале осени, проги ты лично никому не ставишь, а два часа времени среди недели найдешь.
– Да она меня терпеть не может! Ты за что ей такой стресс добавляешь?
– Алекс, я, конечно, ценю, что ты вывел «Элит» на уровень национальной сборной и чемпионатов мира. Но ты все еще числишься тренером. А отец Настасьи Никольской – не последний человек в стране, чтобы слать его на все четыре стороны или подвергать его дочь опасности. К тому же, мы у нее в долгу, не находишь?
– Не нахожу, – недовольно бурчу я.
– Ну и зря.
– Я тренер, как ты сам выразился, а не мамочка. Никольская не справилась с обидкой и натворила дел – пусть платит сама, я здесь причем?
– Она зрением расплатилась и уже раз десять наверняка пожалела, что вообще села тогда за руль. А ты будь с ней помягче. Обучишь Риту, она девчонка неопытная, но понятливая.