Марк улыбнулся.
– И, пожалуй, он не обманывал, – продолжал Маркус. – В зал он почти не ходил. Но каждый раз, когда я звонил ему в субботу, чтобы встретиться, он уже вовсю лазил на скалах. Сначала с инструктором, позже без него.
– Как же это могло произойти?
– За неделю до происшествия дней пять подряд шли дожди. К субботе погода наладилась. Но земля не успела просохнуть, как следует… Мы тогда собирались полазить вместе. Но я сказал, что не поеду – лазить по сырым горам не очень дальновидно. Он лишь усмехнулся и назвал меня слабаком. Видимо, думал, что я дал заднюю. К тому времени он тренировался уже три месяца по два раза в неделю.
Глаза Маркуса заблестели, и он отпил пива, проглотив вместе с напитком и ком, подступивший к горлу. Марк беспристрастно ждал продолжения, словно это была чужая история с незнакомым ему человеком. История из тех, что часто рассказывала ему мама и что никогда его трогали.
– Это был второй раз, когда он забрался на максимальную для него высоту без инструктора. Тридцать метров. Знаешь, сколько это?
– Девятиэтажный дом, – предположил Марк.
– Да, верно, – подтвердил Маркус. – Он молодец…
– Что же случилось?
– Ребята из скалолазной тусовки, которые были в тот же вечер там, сказали, что до вершины ему оставалось метра два не больше, – Маркус скорчился, словно не хотел вспоминать все эти подробности. – Он сорвался. Из-за влаги он даже не успел ни за что ухватиться. Сорвался вниз за три секунды. Страховочный трос был неправильно закреплен и только слегка смягчил падение, но удар все равно был довольно сильным. Всего сутки в реанимации… И все кончилось.
– К чему вся эта нелепая одержимость?
– Ты серьезно, Марк? Ты действительно не понимаешь? – с укором посмотрел Маркус. – Мне казалось, он больше твой друг, чем мой. И ты должен знать его лучше.
– К чему ты клонишь?
– К тому, что Филип пытался постоянно за нами угнаться. А мы мало того, что не давали себя догнать, так еще и подтрунивали над ним.
– Ты серьезно? Не хочешь ли ты сказать, что мы виноваты в его смерти?
– Отчасти, возможно.
– Я всего лишь хотел, чтобы он стал лучше, чем он есть. Ведь он мог. Умереть в попытке стать лучше. Что в этом плохого? – Марк и вправду не понимал.
– Куда лучше?! – Маркус повысил тон. – Он был лучшим другом из всех, что я знал… Самым человечным, деликатным и добрым человеком. Какая разница, насколько он был спортивен, если его лучшие стороны были совершенно в другом?
– Человек должен развиваться во всех направлениях. Разве не так? Скажи мне, разве ты так не думаешь?
– Думал, – исправил его Маркус. – До того, как понял, что это не имеет абсолютно никакого значения,