– А где эти? – раздалось у нее над головой.
– Лица моют!
«Раньше говорили «умываются», – удивилась Лера. – Моют – руки, а лицо – умывают. Неужели русский язык так сильно изменился за это время? Ну, всякие новые слова – это хоть как-то понятно. Но отчего изменились старые?» Лера приоткрыла глаза. Мимо нее шли разболтанной походкой двое, мужчина и женщина, опухшими лицами и плотными коренастыми телами похожие на предыдущих.
– А чего это они? – заинтересовался мужчина.
– Ну, я им в номер позвонила, они спали, а теперь моют лица.
– Они чего, после обеда присели?
– Все после обеда присели! Ты как думал! Теперь вот кока-колу пьем, водичкой запиваем… А то ж до вечера надо дотянуть.
«Присели » – значит выпили», – догадалась Лера, и ей очень захотелось уехать отсюда. Но две недели были оплачены вперед, и позволить себе роскошь выбросить деньги на ветер она не могла. Она лишь твердо решила сделать вид, что никакого отношения к «этим русским» не имеет. В отеле знали, что она приехала из США, к ней обращались по-английски, – оставалось только сделать вид, что русской речи она вовсе не разумеет.
Не реагировать. Игнорировать.
Она перевернулась на живот и стала смотреть, как на волейбольной площадке играют под палящим солнцем какие-то сумасшедшие. Правда, они уже прилично загорели, и вряд ли им грозит ожог, но все же… Голоса до нее долетали смутно, она не могла разобрать слов и определить, к какой национальности принадлежали люди, но они были трезвыми, что уже радовало. Несколько силуэтов радовали глаз, ничего общего с низкорослыми, генетически мутировавшими алкоголиками, и Лера сочла, что это добрый знак. Она не позволит испортить себе отпуск!
Вечером на танцплощадке «мутантов» не было, к ее большому облегчению. Наверное, снова пили водку в каком-то из баров. Или уже напились и спят. Тем лучше!
Она присела за один из столиков, взяв коктейль. В центре площадки весело отплясывали три молодые женщины, позвякивая браслетами, – кажется, итальянки. Юбочки их поздно начинались и рано заканчивались, равно как верхние узкие полосочки ткани, весьма условно прикрывающие грудь. Но после того как Лера увидела утром на пляже дам всех возрастов вообще без лифчиков, она уже ничему не удивлялась. «Европа! Не то что пуританская Америка… Хотя мы ведь почти на пляже, а в курортных городах даже в Америке… Ну, только разве топлес там не принят…
Тьфу ты, вот привязалось ко мне – сравнивать с Америкой! Для чего я здесь? Чтобы отдохнуть! И чтобы посмотреть на других. В том числе и на русских, да. Ну, не понравились они тебе, – и никогда не нравились пьяницы, – но ничего страшного в этом нет! Отдыхай, Лера! Иди танцуй!»
Она скинула с себя легкий жакетик, прикрывавший плечи, и осталась в тонком платье брусничного цвета на бретельках. Ринувшись в центр танцплощадки, как в