От слов безумной Магды у меня по спине пробежал холодок.
– Ты хочешь сказать, что видела здесь привидения?
– И не один раз. Они сотканы из зеленоватого тумана, но, когда находят себе поживу, их окрас меняется на красный.
– Ты предрекла смерть Любе во время послеобеденного сна, а привидения днем не видны, – пытаюсь поймать ее на противоречии.
– Это вы их не видите, а я вижу их всегда. Вот оно стоит за тобой, прислушивается, примеряется к тебе, Иванна. – Магда изображает жуткую гримасу, которая и отдаленно не напоминает улыбку.
Мне становится не по себе, и я непроизвольно оборачиваюсь. Понятно, что никого и ничего нет, как и следовало ожидать. Пытаюсь себя убедить, что ее предвидения – лишь совпадение, но не получается.
Хочется побеседовать о Магде с Соней, но понимаю, что ей сейчас не до меня. Слух о том, что случилось, уже облетел все палаты, и больные наэлектризованы. Возвращаюсь к окну в коридоре и погружаюсь в транс, бездумно наблюдая за природой.
Направляясь на ужин, в коридоре вижу идущую мне навстречу встревоженную и бледную Соню. Несмотря на ее озабоченный и печальный вид, останавливаю ее.
– Уже известно, от чего умерла Люба?
– Приходил Павел Петрович, сделал вскрытие, мне пришлось ему помогать, так приказал главврач. Люба умерла от инфаркта миокарда, как и предполагал Феликс Маркович.
– Люба никогда не жаловалась на сердце, была здорова на вид, и только сегодня было заметно, что ей нездоровится. Она утром обращалась к дежурному врачу, он что, не смог определить, насколько серьезно ее недомогание?
Тут я обращаю внимание на то, что Соня меня не слушает, а думает о чем-то своем.
– Теперь ближайшую неделю мне будет сниться эвисцерация по методу Шора, хотя я не очень впечатлительная. – Тут Соня мне подмигивает, не меняя печальной маски на лице. – Хочешь, расскажу, как она проходит?
– Только от одного названия меня передергивает.
Даже мороз по спине прошел после того, как она сообщила, что участвовала во вскрытии тела несчастной Любы. Как это ужасно – видеть человека живым, а потом копаться в его внутренностях… Бр-р! Понятно, почему у Сони такой отрешенный вид.
– Да, тебе досталось… Чего же это Катю из мужского отделения не привлекли, она ведь была не против?
– По-моему, главврач неспроста вызвал именно Павла Петровича для вскрытия. Это уже третья смерть за последние три месяца при схожих обстоятельствах. Первая была в мужском отделении, еще две – в женском. Первые два вскрытия делал Феликс Маркович.
– Даже так!.. Я хотела бы с тобой поговорить на эту тему.
– Сейчас я занята, давай встретимся ближе к отбою. Я зайду за тобой в палату.
– Хорошо, до встречи.
Во время ужина Соня едва заметным кивком дала понять, что ждет меня, и вышла из столовой. Не став допивать чай, я поспешила вслед за ней в ординаторскую. Соня заварила кофе в двух кружках, накрыв их блюдцами, и стала готовить бутерброды – намазала белый хлеб маслом, прикрыв сверху тонкими ломтиками