Шесть лет спустя. Маша Гладыш

в туалет.

      Собиралась судорожно с открытой входной дверью. Я лишь поверхностно осмотрела квартиру, но явных следов чужого присутствия не увидела. И все же я побросала в дорожную сумку пару сменных комплектов одежды. Решила, что с уже с дороги напишу подруге.

      Выскочила из подъезда и побежала в сторону метро. Оказавшись на безопасном от своего дома расстоянии, набрала подругу.

      "Номер не существует", – услышала в ответ.

      Попробовала еще несколько раз. Результат тот же. И в этот момент мой телефон зазвонил. Я увидела имя абонента и похолодела.

      Я удалила этот номер два месяца назад. Сразу после похорон.

      Это были самые странные похороны, на которых я была.

      Юлькина мама, после того, как Юлю признали погибшей, решила похоронить куртку и платок – последние вещи, которые надевала Юля.

      Полиция вещи долго не отдавала. Крупный потеющий следователь с красными глазами сильно пьющего человека часто показывал их поочередно то мне, то Костику. Мы с ним, как эти вещи – коричневая кожаная курточка и темно-синий шелковый платок – последние, кто видел Юльку. Я бы добавила "живой". Но и мертвой я ее не видела.

      – Узнаете? Эти вещи оставила у вас Юлия Александровна Воронова? Почему она не надела их, уходя?

      Когда он спросил меня об этом в четвертый раз, захотелось закричать: "Нет, я впервые вижу эту куртку. Я знать не знаю, что в кармане лежит пуговица от блузки, которая оторвалась у меня дома, и Юлька собиралась пришить ее, когда вернется".

      – Да, конечно. Это вещи Юли. В тот вечер было очень тепло. Юлька выскочил из дома ненадолго. Она курила. Сигареты закончились. Юлька пошла в ближайший супермаркет.