– Но как он мог там появиться? Чтобы сделать скол на камне, нужна ведь большая сила, не правда ли?
Холмс не ответил. Его бледное сосредоточенное лицо вдруг приняло то отстраненное, задумчивое выражение, за которым, как я знал, неизменно следовало какое-нибудь яркое проявление его поразительного таланта. То, что в голове его закипела работа, было настолько очевидно, что никто из нас не решался заговорить, и мы – адвокат, заключенная и я – молча смотрели на него в напряженной тишине. Неожиданно он вскочил со стула.
– Идемте, Ватсон, идемте! – вскричал он, весь дрожа от нервного напряжения и охваченный потребностью действовать.
– Что такое, мистер Холмс?
– Все в порядке, дорогая леди. Мистер Каммингс, я скоро с вами свяжусь. Если богиня правосудия поможет мне, я передам в ваши руки дело, которое потрясет всю Англию. До завтра ждите новостей, мисс Данбар, а пока что я могу уверить вас, что тучи над вами начинают рассеиваться, и у меня есть все основания надеяться, что светлый луч все же пробьет их.
От Винчестера до Тор-плейс путь был недалекий, но мне, охваченному нетерпением, он показался очень долгим, а Холмсу – и вовсе бесконечным. В экипаже он то и дело пересаживался с места на место и не переставая барабанил длинными нервными пальцами по подушкам сиденья. Но вдруг, когда мы уже подъезжали к поместью, он замер напротив меня (в экипаже первого класса мы ехали одни) и, положив руки мне на колени, заглянул в мои глаза с той лукавой улыбкой, которая появлялась на его лице, когда его охватывало озорное настроение.
– Ватсон, – сказал он, – вы ведь, кажется, вооружаетесь, когда мы с вами выезжаем на дело?
Вообще-то я делал это для нас обоих, поскольку сам Холмс, когда его захватывало какое-то новое дело, совершенно забывал о собственной безопасности, и мой револьвер не раз выручал нас в трудную минуту. Я не преминул напомнить своему другу об этом.
– Да-да, Ватсон, вы правы, я в этом отношении довольно рассеян. Но сейчас ваш револьвер с вами?
Из заднего кармана брюк я достал револьвер, небольшое, удобное и очень полезное оружие. Холмс откинул защелку барабана, высыпал патроны и внимательно осмотрел его.
– Тяжелый… Очень тяжелый, – заметил он.
– Да, внушительная вещица.
Он с минуту молча рассматривал его.
– А вы знаете, Ватсон, – сказал он, – что ваш револьвер имеет самое непосредственное отношение к той загадке, над которой мы сейчас работаем?
– Дорогой Холмс, вы, очевидно, шутите.
– Напротив, Ватсон, я очень серьезен. Скоро нам предстоит кое-что проверить. Если результат окажется положительным, дело можно будет считать раскрытым. А проверка эта будет полностью зависеть от того, как поведет себя ваше небольшое оружие. Один патрон уберем, теперь вставим остальные пять обратно в барабан и вернем на место защелку. Вот! Так он станет тяжелее и больше похож на тот револьвер, который интересует нас.
Я понятия не имел, что он задумал, а сам Холмс ничего не объяснял и снова погрузился в раздумья. Мы подъехали к маленькой хэмпширской станции, там мы взяли старенький дребезжащий экипаж и через полчаса прибыли