– На «Ура!».
– Неужели? – сомневается приятельница, зная, что спектакль не очень удачный.
– Зрители кричали «Ура!», когда все закончилось.
– Фаина Георгиевна, о чем задумались?
– У меня закралось подозрение, что нынешние актеры во фразе «души прекрасные порывы» полагают, что «души» – это глагол.
Начинающему актеру, который на сцене просто невыносим:
– Если не можете играть сами, не мешайте делать это другим! Лучше уйдите, мы ваши реплики между собой распределим.
О невыносимом режиссере:
– Нет, он не последняя сволочь, за ним целая очередь.
О новом актере:
– У него на лице написана острая интеллектуальная недостаточность…
– Известные народные артисты это те, кого любят и власть, и народ.
– А неизвестные, Фаина Георгиевна?
– Есть две категории. Те, кому дали звание на юбилей, чтобы отвязаться, и те, кому звания вообще не дали, но народ их любит.
– Бездарности как сорняки – такие же наглые, крепкие и частые. И так же заслоняют солнце талантам.
Услышав о неудачном спектакле известного режиссера:
– С опытом даже провалы получаются качественней.
О режиссере:
– Он всегда хвалит себя вслух, а других молча…
Марецкая философствует:
– С годами приходят мудрость и опыт…
Раневская театрально вздыхает в ответ:
– Только многих не бывает дома…
Прислушиваясь к зрительному залу:
– Жидкие аплодисменты подобны поносу – одно расстройство и жаловаться неприлично…
– Учитель, врач, актер – профессии от Бога! – вещает очередной чиновник, забыв, что он атеист.
Раневская вздыхает:
– Только зарплаты от государства…
– Нелегка жизнь актера, чтобы сорвать аплодисменты, нужно посадить голос.
На профсоюзном собрании актера ругают за пьянство:
– И, наконец, алкоголь разрушает семьи!
Раневская усмехается:
– А бывает, что создает…
– В этот театр больше никто не ходит.
– Почему?
– Туда невозможно достать билеты, всегда аншлаг.
– Сейчас режиссеры в театре как кошки: не нагадили, и уже молодцы!
– Великие экспериментировали в театре. Теперь экспериментируют театром.
О знакомом режиссере.
Марецкая:
– Не могу понять, хорошее у него зрение или плохое. Он читает то в очках, то без них.
Раневская в ответ:
– Когда читает то, что написано автором – в очках, когда между строк – без очков.
Во время нудного собрания, где уныло говорят привычные слова о штампах и посредственности:
– Неправда, штампы и посредственность театру необходимы!
Труппа мгновенно оживилась в предчувствии нового перла.
– Зачем?
– Надо