Доктор Стурлссон два раза глубоко вздохнул и без какой-либо мысли в голове пролистал остальные фотографии.
Остальные фотографии не отличались ничем примечательным, кроме того, что отражали постепенное разрушение рельефа лица и показывали это с разных сторон. А в конце Корнелий пришел к выводу, что кульминацией всего этого сомнительного процесса было достижение обтекаемой формы человеческой головы, словно форма оболочки осталась, а содержание стало единой материей.
Мужчина нажал на крестик последней настораживающей фотографии. Пытаясь придать какое-либо осмысление увиденному, Корнелий в течение нескольких минут внимательно вглядывался в пустоту, лежащую на столе.
Человеческая природа такова, что у всего должно быть свое объяснение и причина. А если его нет, то его следовало бы придумать. Так, древний земледелец сетовал на богов земли, дождя и даже молний из-за того, что в этом сезоне его урожай был весьма скудным, и это было вовсе не потому, что все лето он лежал на сеновале и плевал в небо, вместо того, чтобы поливать свою кукурузу.
Стурлссону тоже хотелось объяснений, однако информация все никак не складывалась в приемлемую картину для его сознания. Корнелий хотел было сам что-то додумать, но что он мог додумать? Он психиатр, а не радиолог, он хорошо разбирался в строении мозга, но не в строении атомов и процессов, которые происходят с ними внутри под воздействием магнитных волн. Что он мог понять, если даже радиолог Линдхнет не понимала?
Все бы было куда проще, если бы не фантастический рассказ неуравновешенной Розы и её озабоченность недостающими фотографиями. Откуда она знала, что их не хватает? Почему была так уверена в их существовании? Почему изображенное на фотографиях так совпадает со словами девушки?
Стурлссон был настроен скептически.
«Не могут человеческие органы так шевелиться!» ― доктор настойчиво стукнул кулаком по столу в оглушительной тишине размышлений. Корнелий нашел свое объяснение.
Роза прислонила голову к стеклу, устремив взгляд далекой задумчивости в чащу высоких сосен. Лучи утреннего солнца скользили по острым изгибам её лица, отбрасывая утомленные тени под скулами. Лицо расслабленно и неподвижно вытянулось, принимая ещё более изможденный вид. Под глазами темнели впалые круги ночных раздумий. И, хотя Роза плотно позавтракала перед отъездом, выглядела она не слишком наполненной жизненными силами. Длинные распущенные волосы были заправлены за шиворот серой толстовки, которая нелепо скомкалась в кучу под грудью. Но девушка не обращала внимания на это недоразумение, находясь слишком далеко от мира, где на ней что-то надето. Не беспокоили Розу и легкие постукивания черепа о стекло автомобиля на небольших