В аэропорту ждали комиссию по расследованию случившегося, причём, не просто комиссию, а представителей на самом высоком уровне. Члены комиссии собирались с утра в аэропорту Архангельска, но вылететь не могли из-за закрытого Тайбольского аэропорта. Другой транспорт, чтобы добраться в таёжную глухомань, в это время года отсутствовал.
У командира объединённого отряда, не умолкая, трещал телефон. Ему все звонили, что-то требовали, просили, угрожали, добивались, умоляли, но он, кроме предписанных документами и законами действий, ничего предпринять больше не мог. Посадить очередной внеплановый самолёт он тоже не мог. В его силах было отдать распоряжение – в максимально короткий срок подготовить полосу для приёма одного внепланового самолёта – это он и сделал.
Самолёт через некоторое время прилетел, но не АН-24, а ЯК-40. Руководители перестраховывались и послали самолёт, имеющий укороченный пробег после посадки.
Освободившись после интенсивных изнурительных аварийно-спасательных работ, все работники аэропорта находились в районе перрона, ожидая самолёт. Погода оказалась с утра хорошая, но временами, как и предполагал Боровиков, шёл крупными хлопьями снег, одевая всё вокруг тонким белым покровом.
Самолёт прилетел, но на посадку заходил он непривычно высоко и издалека. Вышел на посадочную прямую так далеко, что его никто сначала не мог увидеть. Сначала появился далёкий гул и только через некоторое время точно в створе полосы на горизонте появилась маленькая чёрная точка.
Из самолёта вышли руководители и члены комиссии, что опять привело к тому, что всем работникам пришлось интенсивно трудиться, разводя их по кабинетам, по участкам; размещая в гостинице и общежитиях. Работы хватило всем. Алексея Боровикова сразу привлекли в эту авторитетную комиссию, где он и трудился, оказавшись в полном отрыве от своей основной работы.
В последующие дни народ в комиссию всё прибывал и прибывал, и его оказалось столько, что возникли большие проблемы с ночлегом, питанием и прочими премудростями.
Через некоторое время и обнаружилось, что по спискам недостаёт одного человека с упавшего самолёта. Комиссию заверяли, что вытащили всех, но поступил приказ снова приступить к поисковым работам.
Работники предприятия вместе с членами комиссии заполонили место падения самолёта, плотно укрытое свежевыпавшим снегом, и принялись тщательно и детально осматривать место падения.
Его нашли. Тело оказалось под смятыми остатками пилотской кабины. Она была слишком громоздкая, поэтому её первоначально никто не трогал и не переворачивал. Под ней оказался Фёдор Гумнов. Такая трагическая судьба досталась самому грамотному профессионалу из экипажа.
Баранкина Тамара впоследствии попала в Архангельск, где провела полтора месяца восстановления в областной клинической больнице.